«Простые числа»: MythBusters. Дефицит в СССР
Откуда берётся дефицит товаров? Почему он был в СССР и исчез с приходом рынка? А может и не исчезал вовсе? Как крупный капитал манипулирует обществом, и почему монополии заинтересованы продавать товара меньше, чем необходимо покупателям? И причём тут сталинский Госплан? Объясним в двух словах на основе базовой экономической теории и интересных документов о советской экономике.
Всем привет!
Я не любитель разбирать чужие ролики, но в последние дни нашу почту просто завалили просьбами прокомментировать видео о плановой и рыночной экономике за авторством Максима Каца.
Этот человек демонстрирует редкий для сегодняшнего дня кругозор. публикуя материалы по истории, политологии, медицине, урбанистике, психологии и экономике. И что-то мне показывает, что ширина спектра компетенций обратно пропорциональна глубине имеющихся знаний.
Иными словами, суждения таких экспертов часто являются очень поверхностными, а выводы — ошибочными.
Итак, Максим взялся объяснить нам, что рыночек всё порешает.
Что бы ни творилось вокруг нас — кризис, эпидемия или стихийное бедствие — капиталистическая экономика преодолеет всё благодаря своим суперсилам: свободным ценам, самостоятельности рыночных игроков и конкуренции.
Далее следует успокоительные обещания, что товары никуда не пропадут. Маски, туалетная бумага, гречка – их хватит каждому. Ведь дефицит – это пережиток советской экономики, который навсегда ушёл в историю вместе с ней.
Однако тут возникает два вопроса.
Во-первых, фотографии с очередями за мукой, призванные шокировать московского хипстера, относятся преимущественно к концу 80-х. Однако почему в 50-е годы, когда страна восстанавливала разрушенную войной экономику, таких явлений в ней не наблюдалось.
Во-вторых – куда делся дефицит в новой, капиталистической России, если по размеру ВВП она преодолела уровень РСФСР только в 2010 году.
По объёму сельскохозяйственного производства – в 2019, а в промышленности до сих пор не может преодолеть планку 30-летней давности.
Откуда в условиях разваленного производства взялись товары, которые уже в 90-е наполнили полки отечественных магазинов? Можно подумать, что эти товары имели иностранное происхождение.
Но нет, доходы от внешней торговли в те времена были очень низки, и поставки из-за рубежа были явно не способны восполнить эту пропасть.
Чтобы ответить на эти вопросы, надо начать с понятия дефицита.
Это явление лежит в области обмена и отражает собой несовпадение спроса и предложения на товар. Конечно, и производство здесь также имеет большое значение: если товар создаётся в неограниченном количестве или наоборот, просто не нужен, то и дефицита не случится. Однако несмотря на то, что потребности общества всегда превышают его производственные возможности, дефицит является лишь частным случаем на рынке.
Обратимся к простецкому графику рыночного равновесия, где по осям отложены цены и количество товара, а функции предложения и спроса выражают, соответственно, прямую и обратную зависимость между ними.
Например, вместе с ростом спроса на товар производитель будет повышать на него цену. Во-первых, для того, чтобы просто обогатиться на благоприятной рыночной конъюнктуре, а во-вторых, потому что для создания продукта требуется больше ресурсов, которые также дорожают в цене на мере истощения их запасов.
Там, где графики пересекаются, устанавливаются равновесные цена и объём. Но достигаться это равновесие может по-разному, и автор ролика описывает только один из возможных вариантов: так называемую паутинообразную модель.
Т.е. если цена товара P1 оказалась выше равновесной, что хорошо для продавца и плохо для покупателя, возникает избыток товара на рынке равный отрезку Q1-Q2.
Чтобы его продать, магазин снижает цену до уровня P2.
Это уже слишком дёшево. По такой цене многие хотят купить товар, но найдётся мало продавцов, готовых на неё согласится – возникает нехватка товара равная отрезку Q3-Q4.
Дефицитный товар начинает вновь дорожать и так далее, пока система не придёт к состоянию компромисса между сторонами.
Однако такая модель работает лишь при условии достаточно высокой конкуренции на рынке. А реалии нашего времени – высокая монополизация экономики, которая последовательно нарастает во всех странах мира, в том числе и в России.
А фармацевтика, спрос на продукцию которой взлетел до небес, является одной из самых монополизированных отраслей в мире. Словосочетание Big Pharma? Не сомневаюсь, известно всем.
Например, на рынке вакцин, да-да тех самых которые нам, вероятно всем скоро очень понадобятся, хозяйничают всего 4 компании.
Крупный производитель или группа лидеров, даже не вступая в картельный сговор, будет стремиться удержать цены на товар на высоком уровне даже при падении спроса.
Например, если изначально цена оказалась выше равновесной, то продавец не станет уступать, а сократит объём продаж.
Поскольку данная цена поднимается выше стоимости, то ради её сохранения собственник может даже сознательно уничтожить товар, лишь бы не продавать его дешевле. Эту тему мы разбирали в ролике посвящённом кризисам перепроизводства.
Фактически, продавец, обладающий рыночной властью, такими действиями создаёт искусственный дефицит товара. Так, например, регулярно поступают крупные банки и компании экспортёры в условиях очередного экономического кризиса в России. В условиях ажиотажного спроса на доллары они предпочитают придержать валюту, чтобы сократить предложение и добиться ещё большего роста курса.
Ситуация усугубляется, если спрос на товар является низкоэластичным.
Объём приобретаемого товара, как правило, обратно пропорционален его цене.
Сила влияния цены на спрос называется эластичностью и выражается углом наклона графика функции спроса на те или иные группы товаров. Так, спрос на товары первой необходимости – еда, одежда, лекарства, услуги ЖКХ и транспорта – обладает низкой эластичностью. Это означает, что даже значительный рост цен на эти товары не будет сопровождаться значительным падением спроса.
Данное обстоятельство позволяет монополистам или крупным производителям, вступившим в картельный сговор, максимизировать прибыль, сокращая объём продаж.
Например, раньше на рынке продавалось 5 единиц товара по 6 рублей, при издержках по 4 рубля на единицу.
Сокращение продаж на 20% позволит компании увеличить прибыль почти в 2,5 раза. И это новое состояние так же будет называться равновесным.
Прибыль:
А: 6 руб.* 5 шт. – 4 руб. * 5 шт. = 10 руб.
B: 10 руб.* 4 шт. – 4 руб. * 4 шт. = 24 руб.
А если на товар вырос спрос, сам бог велел увеличить на него цену, вовсе не повышая объёмы производства или делая это в незначительных объёмах.
Собственно, мы с вами и видим, что вместе с резким ростом потребности в медицинских масках, санитайзерах, перчаток и прочих товаров, во-первых, их всё равно оказывается на рынке в недостаточном количестве. во-вторых, цены на этот товар выросли. Людям не хватает товаров даже тогда, когда они готовы заплатить за него больше. Это как вступать в переговоры с шантажистом, который будет поднимать планку по мере того, как жертва выполняет его требования.
А ведь пошив маски — это не строительство космического корабля. Речь о куске марли на резинке. И весь этот колосс капиталистической экономики не способен обеспечить общество этим примитивнейшим товаром. Впрочем, как вы догадываетесь, технически решить эту проблему ничего не мешает: в условиях роста безработицы в экономике нет нехватки рабочих рук. Решить эту насущную общественную проблему не позволяет стремление монополистов к максимизации прибыли. А чтобы рынок обеспечил общество масками в роли заказчика и покупателя изделий по завышенной цене вынуждено выступать государство, которое фактически идёт на поводу у капитала, выделяя по всему миру десятки миллиардов долларов на производство медицинского оборудования и сопутствующих товаров.
Да, всё именно так, как вы поняли: государство субсидирует сверхприбыльное производство, потому что бизнесу рост производства не выгоден.
И вот мы видим, как заявления о росте выпуска масок делает не бизнес, а государство, которое соглашается закупать продукцию по завышенной цене.
Да, равновесие сложилось: те, кто предъявляет спрос на медицинские маски по 40 рублей за штуку смогли его удовлетворить. А остальные – просто не вписались в рынок.
Вернёмся к проблеме дефицита. В рыночной системе он возникает тогда, когда цена устанавливается ниже равновесной, и желание купить товар начинает сильно превышать возможности по его выпуску.
Что же касается плановой экономики, то и здесь природа дефицита кроется в превышении спроса над приложением. Плановая экономика СССР основывалась на принципе стабильности цен, которые выбивались на самом изделии в процессе производства. Для простого человека это означало ту саму уверенность в завтрашнем дне, понимание того, что обвалившаяся где-то на американских биржах нефть не оставит его голодным и босым. Более трёх четвертей товаров продавались в государственных и кооперативных магазинах по твёрдым ценам, остальные — на колхозных рынках со свободными ценами.
Вдобавок к контролю над ценами государство субсидировало многие товары. Цена хлеба была ниже его стоимости на 20 %, говядины – на 74 %, молока на — 61 %, птицы — на 36 % (Источник: Гайдар Е. Гибель Империи. Уроки для современной России. М., 2006. С. 212).
Чтобы поддерживать такие условия товарооборота, плановым органам требовалось проводить сложные расчёты и строго следить за соблюдением пропорций, в частности не допускать опережающего роста денежной массы относительно товарной.
Однако сделать это было непросто, и такие дисбалансы возникали часто. Но не всегда.
Например, в сталинский период государственная экономическая политика отличалась довольно высокой монетарной дисциплиной. Конечно, как и любое государство в условиях войны Советский Союз осуществлял необеспеченную эмиссию национальной валюты, чтобы поддерживать расходы на ведение военных действий: Госбанк кредитовал Правительство, осуществляя дополнительную эмиссию рубля. Это был своего рода солидарный взнос советского общества на дело победы, когда созданная всеми работниками стоимость частично перераспределялась в пользу государства через канал необеспеченной валюты. Покупательная способность советского рубля вместе с этим падала, а потребление простого человека становилось более скудным.
Далее источник.
Однако уже в 1944 году, как только стратегическая инициатива на фронтах окончательно перешла к Красной Армии, советское правительство стало погашать долг пред Госбанком за счёт средств бюджетного профицита. Т.е. как бы сказали сейчас, стерилизовало избыточную денежную массу. Это процесс полностью завершился к 1947 году.
Внимательное отношение к вопросу контроля за объёмом денежной массы сохранялось и позднее. Вот, например, председатель правления Госбанка СССР направляет в Совмин письмо «О мерах по недопущению эмиссии денег в 1955 году».
В документе он выражает обеспокоенность тем, что в 1954 году количество денег в обращении увеличилось на 19,5%, тогда как розничный товарооборот лишь на 11,5%.
Причиной тому стал слишком быстрый рост фондов заработной платы, объёмные закупки зерна государством, а также неожиданно большие выплаты по больничным листам. В результате промышленность поставила в магазины недостаточное количество товаров, спрос населения не был полностью удовлетворён, а на колхозных рынках средний уровень цен вырос на 15%.
В 60-е реванш в советском руководстве постепенно стали брать сторонники внедрения рыночных элементов в плановую экономику, которое вылилось в знаменитые косыгинсие реформы. Возникшее противоречие между централизованным планированием и возросшей самостоятельностью предприятий только усилило описанные эффекты.
И вот в 1967 году Госбанк в одном из своих аналитических докладах пишет следующее. Если до 1964 года предприятия получали кредиты на восполнение оборотных средств лишь в исключительных случаях и с разрешения Совета Министров, то к 1966 году объём финансовой помощи производствам на разные цели вырос в полтора раза за 5 лет.
Заёмщики не были обязаны формировать накопления, гарантирующие возврат долга, а поддержание системы на плаву постоянно требовало дополнительной денежной эмиссии.
Этот момент можно назвать переломным в истории советской экономики. Если в 1965 году товарные запасы превышали остатки денежных средств у населения на 23%, то в 1966 году уже на 8,7%. А на начало 1969 года деньги на руках граждан уже на четверть превышали объём товарной массы.
Аналитики Совмина отмечали, что движение по такому пути не кончится добром. Непропорциональный рост денежной массы создаёт благоприятные условия для спекулянтов, подрывает структуру потребления трудящихся, приводит к появлению очередей, стимулирует граждан покупать товары про запас.
Вывод был дан невероятно точный: «Все эти отрицательные явления в области товарооборота и денежного обращения начинают во все большей степени сказываться на покупательной силе рубля и на материальной заинтересованности работников в повышении производительности труда».
Но вместо того, чтобы совершенствовать инструменты планирования, советская бюрократия выбрала более лёгкий путь: всё больший кусок экономики отдавать на откуп невидимой руке рынка. Окончательный и, как выяснилось, смертельный удар по системе был нанесён реформами 1987 года, которые учреждали повсеместный перевод предприятий на хозрасчёт
Предприятия получили возможность сократить до двух раз объём выпускаемой ими «обязательной» продукции, которая продавалась в государственных магазинах по твёрдым ценам, а все товары, произведённые сверх госзаказа, реализовать на рынке, где цены устанавливались договорные, сильно превышавшие государственные. Это резко повысило рентабельность производства и обогащало предприимчивых дельцов. Стало выгодно снижать качество продукции, снимать с производства товары с меньшей рентабельностью для увеличения личного заработка. С полок пропали мыло, детская одежда, канцелярские товары, крупы, макароны, мука и та самая туалетная бумага. При этом государство продолжало кредитовать предприятия под восполнение оборотных средств и выплату зарплаты. Естественно, эмиссионным образом.
Далее источник.
В 1991 году в письме Госбанка Горбачёву сообщалось, что выпуск наличных денег за 10 месяцев года более чем в четыре раза превысил показатели прошлого года.
Последние остатки плановой системы удерживали цены на стабильном уровне, тем самым выполняя сложившийся за много лет условия социального контракта советского общества с бюрократической верхушкой. Т.е. по сути свидетельства товарного дефицита конца 80-х говорят лишь о том, что недоступными стали дешёвые товары в государственных магазинах. В условиях быстрого роста зарплат и переориентации предприятий на раненые отношения их мгновенно раскупали, а значительно разросшийся рынок вешал на товары уже совсме иные ценники.
Отсюда совершенно простым является ответ на вопрос, который мучал гайдаровский реформаторов: «Откуда появятся товары?»
А они никуда и не девались. Просто либерализация задрала ценовую планку на такой уровень, что для большинства населения страны товары стали совершенно недоступны. Производство рушилось с космической скоростью, а полки магазинов ломились от продукции, которую не кому было купить.
Так с этого и надо было начинать. Дефицит был мгновенно побеждён, но простому человеку легче жить от этого не стало.
Что характерно, данная проблема никуда не делать и сегодня, просто стала менее ярко выраженной. Конечно, благодаря дешёвому труду китайцев в обмен на нефтедоллары в нашу страну стали поступать всякие импортные побрякушки по сходным ценам. Однако в условиях слабого и постоянно падающего курса рубля импорт не способен возместить деградацию промышленности и сельского хозяйства. Возврат к рынку не сделал отечественное производство более эффективным, однако смог распределить национальных доход в пользу сверхбогатого меньшинства.
В результате у половины наших соотечественников за 25 лет реальные располагаемые доходы упали на 20%, а рацион как минимум 30% населения не дотягивает до минимальных нормативов по показателям энергетической ценности (Источник: Воейков М, Анисимова Г., Социальный контекст экономического неравенства в России // Общество и экономика, 10, 2017, сс. 95-117). Эту проблему мы разбирали в одном из прошлых роликов.
Какой же из этого вывод? Дефицит — это явление, лежащее в сфере обращения. Он может появляться и исчезать как при больших объёмах производства, так и при недостаточных. Дефицит, имевший место в экономике СССР, конечно уходит корнями в неспособность промышленности удовлетворить возрастающие потребности советского общества и несовершенстве инструментов планирования. Однако попытка решать проблемы плановой экономики через внедрение элементов рынка лишь усугубляло проблему. Окончательный переход к капитализму, казалось бы, решил эту проблему раз и навсегда, но никакой доблести в этом нет. Она вылезла с другой стороны и приняла облик инфляции, помноженной на социальное неравенство.
Госплана теперь нет, но пришедшая ему на смену рыночная анархия просуществовала недолго. Экономика была быстро поделена между крупнейшими игроками, и производственные планы теперь строят монополисты. Только на сей раз этот план подчинён задаче насыщения частного кармана, для которого общественные проблемы – всего лишь, чем хороший способ обогатиться.