От редакции. Предлагаем ознакомиться со статьей на злободневную тему – разрушение системы образования. Её автор, педагог с многолетним стажем, рассказывает о своей повседневной деятельности, о тех проблемах и трудностях, с которыми каждый день сталкиваются как педагоги, так и дети.
Наверное, не только мною замечено, что все изменения во внутренней политике страны сразу отражаются на бюджетных учреждениях: медицинских и образовательных. Я, как работник дошкольного образовательного учреждения, чувствую эти изменения на протяжении 30 лет и могу утверждать, что немало было за эти годы падений и взлётов. Причём, за последние 10 лет ситуация только ухудшается. Вроде бы и зарплата возросла, не сравнить с «девяностыми». Но тогда и требования к работе были абсолютно другими. Сейчас кардинально изменились как условия работы, так и условия коррекционного обучения для детей-дошкольников. Мы, бюджетники – люди, привычные прогибаться под разные реформы и начальство. Но нынешние времена, на мой взгляд, характеризуются тем, что прогибаться приходиться постоянно и часто беспричинно. Возможно, это так болезненно ощущается лишь теми, кто может сравнить условия труда в наши дни с более ранними периодами. Например, легче всего работалось в «лихие 90-е». Денег, правда, почти не платили. Но дышалось легче и свободнее. И требований практически не было. Лучше всего было в начале 2000-х. И зарплата поднималась потихоньку, и подработок было много, и коллектив был заинтересованный и дружный. Работалось, творилось, моглось. Но недолго. Заговорили о кризисе, который грянул в Европе, а нас он вроде и не касался. Но грех было не воспользоваться такой замечательной причиной, чтобы придавить народ. Дали зарплату, на которую хоть как-то можно прожить (речь идёт о Москве), и сразу же дали почувствовать, что каждый «лишний» рубль придётся отрабатывать по полной. И началось: бесконечные проверки, совещания, планёрки, педсоветы, меняющиеся требования. Заведующих детских садов раз в неделю собирали на совещание в РУНО. Что можно так рьяно и регулярно обсуждать? Продуктивнее от этого никто работать не стал. И новый закон об образовании, и новые ФГОС, увы, не способствуют ни повышению профессиональной грамотности, ни увеличению производительности труда, и самое главное – не способствуют повышению качества образования. Лицемерие и показуха – вот основные признаки современного подхода к деятельности бюджетника. В поликлинике я вижу то же самое. Не лечат, а пишут. А в образовании если не учат, то потому что некогда: нужно документировать каждый шаг (иначе не засчитают к аттестации), доказывать свои многочисленные компетенции, защищать проекты и многое другое. Не совсем всё так плачевно, конечно. И прекрасных врачей, и отличных педагогов очень много – но это не благодаря системе, а вопреки ей. Бумажная работа требует большого количества сил и времени, которые педагоги, вроде бы, должны тратить на детей. То, что раньше являлось прямой обязанностью методиста, теперь является одной из обязательных профессиональных компетенций педагога. Но ведь не зря с советских времён сидел специально обученный человек в каждом образовательном учреждении и занимался методическим сопровождением учебного процесса! Люди могли спокойно работать и творить, ведь без творчества профессию педагога сложно представить. Сейчас каждый педагог, включая воспитателей, должен сам писать рабочую программу, пусть даже меньшую её половину. Естественно, большая часть народа скачивает её из интернета. Потому что никому, кроме комиссий, не нужна эта неимоверная куча бумаг! Для ознакомления с объёмом нынешней документации необходим огромный штат чиновников от образования, оплачиваемых бюджетом. А ведь везде идут сокращения среди реальных специалистов, чтобы хоть как-то этот бюджет облегчить! С целью оптимизации придумали холдинги в Москве. Теперь вместо одной заведующей детским садом над нами поставили трех начальников – старшего воспитателя, замдиректора по дошкольной части, директора холдинга. Зато политика подушевого финансирования и самоокупаемости вынуждает набивать коррекционные (и массовые) группы под завязку, т.е. количество детей на одного воспитателя или дефектолога увеличивается непомерно. Наполняемость коррекционных групп по закону должна быть ниже массовых, ведь контингент детей требует более индивидуального подхода. При увеличении количества обучающихся сверх установленной нормы страдает качество коррекционного обучения. А при наполнении групп детьми, не подходящими к её профилю, оно страдает ещё больше. Сокращение времени работы психолога на группе (по новым нормам психологи вынуждены отрабатывать свою ставку на количестве детей, увеличенном в разы) – ещё один минус. Помощника воспитателя (раньше просто и красиво – няня) тоже не всегда на группе встретишь – догадаться не трудно, что её обязанности ложатся на плечи воспитателя, который не мытьём посуды и полов должен заниматься. А ему ведь теперь и программу пиши, и планы, и сетки учёта питания, посещаемости и прочее. Раньше на рабочем столе воспитателя лежала общая и тонкая тетради – план работы и график посещаемости детей. Теперь они вынуждены свою документацию хранить в нескольких накопителях. И, кстати, на столе эта груда бумаг уже не помещается. Каждую неделю – совещание, помимо него планёрки. Оглашают новые приказы, распоряжения, поправки. А образование в стране тем временем хиреет. И что это за парадокс такой: столько усилий, громких заявлений, новых законов, а результат даже не нулевой – он отрицательный. Как часто мы слышим теперь о правах ребёнка, но это лишь слова. Вся эта возня на уровне страны напоминает съёмки на киностудии – и фасады красивые, и люди туда-сюда бегают, и делом вроде все ужасно заняты. А к реальной жизни отношения не имеет. Вернусь к логопедам и дефектологам. Наше рабочее время, как нас учили, должно быть полностью посвящено работе с детьми. Это несмотря на закон, говорящий о том, что в рабочее (оплачиваемое) время входит и иная педагогическая деятельность –ведение документации, работа с пособиями, встречи с родителями и т.п. Заполнять документацию приходится дома. Если специалист хочет повысить категорию или подтвердить существующую, ему на протяжении пяти лет нужно осуществлять бурную деятельность, помимо своей основной. Но ведь просто качественно готовить детей с задержками развития к школе абсолютно недостаточно! Нужно транслировать свой опыт, иметь печатные работы, участвовать в различных конкурсах – как в детских, с детьми, так и в профессиональных. При этом совсем не учтён человеческий фактор, потому что не все талантливые педагоги могут писать статьи, готовить презентации, выступать на публике, виртуозно владеть компьютером, и это абсолютно не мешает им на высоком уровне выполнять своё предназначение. Современные детские сады и школы напоминают пионерский лагерь – там детей занимали ежедневными мероприятиями, чтобы отдых проходил разнообразно. Ключевое слово – отдых. А мы работаем, и работа у нас наисерьёзнейшая. Не нужны детям с нарушениями развития эти бесконечные конкурсы, экскурсии, псевдокультурные мероприятия. Им необходим чёткий режим и стабильная эмоциональная атмосфера, перегрузки при истощаемой нервной системе недопустимы. Ещё один непростой и неприятный момент. В коррекционные группы дети попадают только после специальной медико-педагогической комиссии. И эта служба подверглась преобразованию. Раньше она была в каждом районе. Потом её централизовали, изменили правила отбора детей. Неизвестно, по какой причине (хотя, можно догадаться – всё те же соображения экономии), комиссия рекомендует логопеда или дефектолога далеко не всем нуждающимся детям. Также рекомендуют коррекционные группы не по профилю. Например, детям с аутистическим спектром, интеллектуальной недостаточностью, различными синдромами, сложной структурой дефекта прописывают программу для детей с задержкой психического развития. Программа для детей с ЗПР исключает обучение вышеупомянутых детей. Сейчас с этим никто не считается. Почему? И тут выплывает ещё один момент. Дефектологи и логопеды, работа которых напрямую связана с психофизическим состоянием детей, теперь не имеют права знакомиться с медицинскими заключениями обучающихся, во избежание нарушения прав ребёнка. А не является ли нарушением прав ребёнка создание искусственных запретов на пути выработки идеального образовательного маршрута? Обследуя ребёнка методами психолого-педагогической диагностики и не имея возможности опереться на врачебные данные, специалисту долгое время приходится лишь догадываться о глубине и причинах нарушения развития, полагаясь только на свои знания и опыт. Ссылаясь на новые законы и распоряжения, при этом, внятно не объясняя причин, администрация холдинга может настаивать на изменении условий трудового соглашения. Раньше мы подписывали его почти не глядя, будучи уверены в отсутствии подвоха. Сейчас эти документы могут очень хитро перефразировать, в результате чего ты выясняешь, что должен теперь работать не 20 положенных часов в неделю, а 36. Или вдруг незаконно требуют подробную поминутную циклограмму твоего рабочего дня с указанием фамилий всех взятых на занятия детей. Или сформируют уровень зарплаты ведущим специалистам-коррекционщикам ниже, чем воспитателям. Премию кому-то дадут в размере оклада, а кому и вовсе не выдадут. Объективностью и не пахнет, поверьте. Забавно вспоминать, как в самом начале слияния ОУ в холдинг всех учителей-логопедов и учителей-дефектологов принуждали доказывать, что мы имеем право работать в коррекционном учреждении. Не секрет, что в Москве быстрыми темпами разрушается система коррекционного образования. Причина очень проста – эта система затратна для бюджета. В массовой группе детского сада два воспитателя и помощник воспитателя. В коррекционной группе к ним прибавляются дефектолог и логопед, к тому же в два раза меньшее количество детей, многие из которых из многодетных семей или инвалиды, льготники. По закону, родители платят только за присмотр и уход. Основные образовательные услуги предоставляются бесплатно. Значит, чем этих услуг меньше, тем бюджету легче. Так, сравнительно недавно созданная сеть лекотек почти полностью ликвидирована. Их убрали в первую очередь, потому что приходящие туда дети не спят, не едят, не гуляют, приходят на фиксированное время. Т.е. не платят за присмотр и уход. Группы кратковременного пребывания нерентабельны по той же причине, поэтому и они закрываются. При этом количество детей, неспособных к коррекционному обучению в коллективе и малышей с проблемами развития, коммуникации и социализации быстро увеличивается. Соответственно, с лёгкой руки ПМПК такие дети попадают в коррекционные группы полного дня. Нарушаются их права и права ребёнка, который там обучается. Даже самый далёкий от образования человек знает, что в современном мире всё больше детей с ОВЗ. Почему же группы для них не могут набрать нужное количество? Финансирование в Москве касается только детей с постоянной пропиской. Временно зарегистрированные не обеспечиваются городским бюджетом. Поэтому дети из ближайшего Подмосковья, ранее без проблем попадавшие к нам, теперь вынуждены вставать в очереди или вовсе лишены возможности получать бесплатно данную услугу, ведь по месту постоянной прописки коррекционных групп может не оказаться. В рамках же нашего холдинга никто не заинтересован в выявлении детей с ОВЗ среди «своих» дошкольников. Заместитель директора по «дошколке» не слышит предложений специалистов, не пытается взаимодействовать с ОСИП по этой проблеме. Есть и другая проблема. В новом законе об образовании чётко сказано, что основную ответственность за воспитание и образование детей несут родители. Тем не менее, ещё бытует стереотип «Отдам в садик, там научат». Это касается всего – начиная от походов на горшок и заканчивая обучением грамоте. Именно грамотные и адекватные родители понимают всю степень своей ответственности. Таких, к сожалению, меньшинство. Гораздо проще свалить всё на садик и школу – плохие педагоги, нет контакта, не научили и т.п. То же самое часто твердят и наши администраторы, не затрудняя себя анализом проблемы. Родитель имеет право жаловаться в любые инстанции по любому поводу. Сам факт обращения, например, в Департамент образования с жалобой расценивается начальством как катастрофа и тёмное пятно на репутации педагога. Его таскают по комиссиям, унижают, не разбираясь. Аргумент один – если дошло до жалобы, виноват педагог. Даже в суде принята презумпция невиновности. Но у нас главное – не суть конфликта. Главное – этот конфликт не допустить. Не всё хорошо и с материально-техническим обеспечением. Пребывая в холдинге, наш детский сад заметно обветшал. Крыша протекает, стены требуют обновления. Вспоминаю в связи с этим мнение нашего руководства. Мы, коррекционное заведение, убыточны для холдинга, не отрабатываем своё существование. Причина? Может быть, в системе самоокупаемости образовательных учреждений. А какая у нас самоокупаемость – инвалиды, многодетные, малая наполняемость групп, большее число ставок на меньшее количество детей. Есть сложности и в отношениях с вышестоящим руководством. Для них коррекционное заведение и коллектив специалистов – бельмо в глазу. Не окупаемся, портим рейтинги «некондиционными» детьми, пытаемся спорить о своих правах, имеем свою точку зрения на ситуации, связанные с детьми с ОВЗ. Портим «фасад». Нам часто говорят комплименты за трудовой подвиг. Признают наши заслуги. И нам же постоянно дают понять, что мы не нужны, мешаем. Так же, как и наши дети, с особыми перспективами, требующие особого подхода, и особого финансирования. Но есть большая и ощутимая капля мёда в бочке чиновничьего произвола. Проверено на опыте: если твёрдо вместе, грамотно, не боясь, высказывать мнение коллектива, если давать понять, что это мнение мы можем и будем отстаивать, добиться успеха реально. Да, могут посчитать скандалистами и сплетниками, могут давить – ведь от начальства зависит и твоя квалификационная категория, и премии. Нам очень не хватает смелости, грамотности, быстрой реакции, мы инертны и часто чувствуем свою незащищённость. Потому что, когда мы заканчиваем свои университеты, нас готовят к работе с детьми, а не к постоянной изматывающей борьбе за свои права. А ведь так хочется сотрудничать и вместе идти к общей цели, ведь у нас она одна – счастливое будущее детей. Жалко, что все по-разному его понимают.
Алина Шевелева
От редакции. В последние годы всё активнее идёт наступление на образование и здравоохранение, социальную сферу. С наступлением кризиса это становится ещё заметнее. Урезаются или вовсе отменяются льготы, вводятся новые поборы, вроде «Платона» или «Хапремонта». Причиной всего этого является капитализм. Ради того, чтобы в сложной ситуации сохранить свои прибыли и потуже набить карманы, олигархи и чиновники и вынуждены прибегать к подобным мерам. Ответственность за кризис перекладывается на плечи трудящихся. В связи с этим невозможно не согласиться с выводами, к которым приходит автор. За достойную жизнь нужно бороться, действовать организованно, всем коллективом. Ведь та самая цель – счастливое будущее детей – недостижима при капитализме, когда благо и счастье для единиц уравновешивается бесправием и несчастьями для миллионов. Путь один – бороться за социализм.
