О Черчилле, Обаме и демократии

Часто приходится слышать высказывание, приписываемое Уинстону Черчиллю: «демократия плоха, но ничего лучше человечество не придумало«. Точнее, Черчилль сказал (в речи в Палате Общин 11.11.1947):

«Много форм правления применялось и ещё будет применяться в этом грешном мире. Все понимают, что демократия не является совершенной. Правильно было сказано, что демократия — наихудшая форма правления, за исключением всех остальных, которые пробовались время от времени».

Разумеется, Черчилль говорил не о советской демократии, а о демократии буржуазной — той, которая его, простого аристократа из герцогской семьи, вознесла до премьер-министра Британской Империи. И в России сегодня принято соглашаться с этим высказыванием Черчилля. Ведь эта фраза очень удобна для того, чтобы отмахнуться от любой критики буржуазной демократии, от указания на то, что под её маской скрывается диктатура класса имущих. Удобна она и для того, чтобы отказаться рассматривать альтернативные подходы к демократии — дескать, пробовали — получается только хуже. Но попробуем разобраться, был ли Уинстон Черчилль экспертом по демократии. Точнее, трудно сомневаться, что этот человек неплохо разбирался в механизмах буржуазной демократии. Он со знанием дела ради политической карьеры перебегал то от консерваторов к либералам, то обратно, и стал-таки премьер-министром. Нас интересует другое — насколько его взгляды и его политическая деятельность соответствовали демократическим идеалам. Так вот, скажите, насколько вы доверяете словам о преимуществах демократии, если слышите их от человека, который восхищается фашистами?

«Я не мог не быть очарованным, как многие другие, синьором Муссолини… Если бы я был итальянцем, то я убеждён, что сначала до конца был бы всем сердцем в вашей победоносной борьбе против… ленинизма… С точки зрения внешней политики фашизм оказал услугу всему миру… Он является необходимым противоядием русскому яду. Теперь все великие державы будут иметь в своём распоряжении в случае необходимости крайние средства защиты».

Это слова Черчилля, сказанные им в 1927 г., когда Муссолини уже окончательно стал назначенным королём диктатором, когда итальянское правительство получило право издавать законы в обход парламента, были распущены все нефашистские политические партии и профсоюзы, запрещены оппозиционные газеты. Уже тогда стачки и другие формы борьбы рабочих были объявлены уголовным преступлением, а для «врагов государства» была введена ссылка без суда и следствия, а также смертная казнь. Между прочим, очень точно сказано по поводу фашизма как средства защиты, которое в капиталистических державах всегда наготове. Кстати, одно время определённые симпатии Черчилль выражал и по отношению к Гитлеру:

«Можно не любить систему Гитлера и в то же время восхищаться его патриотическими достижениями».

Но это всё слова, а что с делами? Начнём с истории о том, как Черчилль насолил другому «демократу» — нынешнему президенту США Бараку Обаме. Дело в том, что дедушка Барака Обамы — Хуссейн Оньянго Обама — был одним из восставших кенийцев, против которых британский премьер в 1952 г. бросил войска. В ходе подавления так называемого «восстания Мау-Мау» было убито около 300 тысяч кенийцев, более миллиона человек было помещено в концлагеря, где их подвергали бесчеловечным пыткам. Среди последних был и дедушка Обамы, судя по всему, человек гораздо более достойный, чем его высокопоставленный внук. От двухлетнего пребывания в концлагере он так и не оправился… Такое отношение к непокорным африканцам понятно, если учесть взгляды Уинстона Черчилля, высказанные им ещё в 1937 г.:

«Я не считаю, что собака на сене имеет какое-либо право на сено, даже если она очень долго на нем лежала. Я не признаю за ней такого права. Я не признаю, например, что большая несправедливость была совершена по отношению к красным индейцам Америки или чёрным аборигенам Австралии. Я не признаю, что несправедливость была совершена по отношению к этим людям, потому что более сильная раса, более высокоразвитая раса, более мудрая раса, скажем так, пришла и заняла их место».

Разве взгляды Гитлера чем-то от этого принципиально отличаются? Разве так уж велика разница между кровавыми попытками Гитлера завоевать колонии и столь же жестокими попытками Черчилля удержать ранее колонизированные народы в повиновении? Все эти «патриотические достижения» империализма — одного поля ягоды. Но Гитлера буржуазная пропаганда неустанно бичует и выставляют абсолютным злом, стараясь не упоминать о войнах и терроре, творимых его коллегами-политиками из других стран капитализма. Так что Черчилль в умах людей остаётся респектабельным консерватором. Это же не Гитлер, который ненавидел евреев и истреблял их. Это британский джентльмен, заявлявший:

«Я ненавижу индусов. Это звериный народ со звериной религией».

Не удивительно, что во время его премьерства в 1943 году в индийском штате Бенгалия разразился голод. Причиной голода, как установил лауреат Нобелевской премии по экономике Амартия Сен, была колониальная политика Британии. В результате погибло по разным оценкам до 3-4 миллионов человек. Черчилль же отказывался направить в Бенгалию дополнительное продовольствие:

«Помощь ни к чему хорошему не приведёт. Индусы плодятся как кролики и исчерпают любой доступный запас продовольствия».

И это при том, что индусы были на тот момент подданными Британской Империи. Скажите пожалуйста, можно ли считать демократом человека, для которого существует народы полноценные и неполноценные, высшая раса и недочеловеки? Демократично ли морить голодом ту часть подданных, которую «демократически» избранный правитель считает людьми второго, если не третьего сорта? Впрочем, по отношению к жителям колоний, по мнению Уинстона Черчилля, были применимы любые средства. Против курдов и арабов во времена восстания в Ираке в 1920 г. он не постеснялся использовать химическое оружие:

«Я не понимаю тех, кому не по себе от идеи использования газов. Я решительно за использование отравляющих газов против нецивилизованных племён».

Впрочем, не только «цветные» народы удостоились внимания британского поборника демократии. В 1944 г. в греческих Афинах британские войска расстреляли мирную демонстрацию рабочих. С этого началась гражданская война, в ходе которой Великобритания в союзе с недавними пособниками нацистов уничтожала греческих республиканцев и коммунистов. Благодаря Черчиллю Великобритания участвовала не только в греческой гражданской войне. Черчилль, будучи в 1919-1921 гг. военным министром, был одним из самых горячих сторонников интервенции в Советскую Россию и активной поддержки Белого движения. Ленин даже назвал его величайшим ненавистником Советской России. Сам Черчилль так характеризовал роль поддерживаемых им «белых»:

«Было бы ошибочно думать, что в течение всего этого года мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских. Напротив того, русские белогвардейцы сражались за наше дело».

То есть, Великобритания, измученная Первой мировой войной, продолжала вести военные действия, но уже в России. На словах свою агрессивную политику британские политики оправдывали «защитой демократии». Но на деле они защищали интересы правящего класса — буржуазии, насмерть перепугавшейся, что Советская Россия станет слишком привлекательным примером для рабочих Британии и её колоний. Это желание любой ценой остановить развитие социализма в СССР не оставляло таких людей, как Черчилль, и после ещё более ужасной мясорубки Второй мировой войны. В 1945 г. ещё до капитуляции Германии Черчилль поручает разработать план операции «Немыслимое», по которому Великобритания и США должны были, вновь вооружив пленных немецких солдат, вместе с ними пойти в наступление на Советский Союз. Правда, мощь СССР была такова, что от плана пришлось отказаться. Однако, от идеи уничтожения СССР Уинстон Черчилль не отказывается и в своей знаменитой фултонской речи в 1946 г. объявляет о начале Холодной войны и о построении вокруг СССР «железного занавеса». А в 1947 г. он же упрашивает США нанести по СССР превентивный ядерный удар. Ясно, что после бойни Второй мировой войны Черчилль подталкивал мир к ещё одной войне, вероятно ещё более жестокой и кровавой. Возникает закономерный вопрос: хотели ли всех этих войн сами британские граждане, от имени которых действовал «демократический» премьер-министр? Проявлялась ли демократия в том, какие решения принимал свободно избранный политик? Или проводимая им политика отражала интересы не большинства избирателей, а меньшинства, финансировавшего его избирательную кампанию? А выборы в этом случае служили лишь способом оправдать эту политику, прикрыть её видимостью народовластия? В подтверждение этого можно привести ещё пару случаев, ясно показывающих, как Черчилль относился не к жителям других стран, а к простым гражданам Великобритании, тем людям, чьи интересы демократическая система, вроде бы, должна выражать. Когда в ноябре 1910 г. в Южном Уэльсе началась крупная забастовка, Черчилль, тогда министр внутренних дел, послал для запугивания и возможного подавления бастующих рабочих более 500 грузовиков солдат. Солдаты были вооружены не только ружьями, но и пулемётами и даже артиллерийскими орудиями. Через год войска были посланы для усмирения протестующих рабочих в Ливерпуле. На этот раз дошло до стрельбы и двое рабочих было убито. Однако, Ллойд-Джорджу удалось умерить пыл протестующих путём переговоров. Черчилль разочарованно заявил Ллойд-Джорджу:

«Я с большим сожалением узнал об этом. Было бы лучше продолжить и задать им хорошую трёпку».

Как видим, на деле британский политик относился к представителям иного — рабочего — класса примерно так же, как и к туземцам из ограбляемых колоний. Да и к возможности доверить простым людям реальную возможность демократически принимать решения он относился крайне скептически:

«Лучший аргумент против демократии — пятиминутная беседа со средним избирателем».

Зато Черчилль не стеснялся принимать, например, подношение в 5000 фунтов от Роял Датч Шелл и Бирманской англо-персидской нефтяной компании (ныне — Бритиш Петролеум, BP) в обмен на продвижение их интересов. Тогда эта сумма составляла годовое жалование министра, а в современном эквиваленте представляет собой около 40 миллионов рублей. Воистину, для кого-то ничего лучше «демократии» толстых кошельков не придумали… Сильно ли изменилась со времён Черчилля буржуазная демократия? Конечно, сегодня крупный политик уже не может так откровенничать, признаваясь в любви к Муссолини, или объявляя тот или иной народ «низшей расой». Но это касается лишь риторики, а что же на деле? На деле и сегодня мы увидим то же самое, если взглянем, например, на ранее упомянутого Обаму — руководителя другой империи. Вопреки надеждам собственных избирателей, он отказывается хотя бы формально ограничить власть капиталистической олигархии. Вместо обещанного расширения социальных программ он спасает банки и наращивает расходы на ядерное оружие. Вместо мира, которого от него ждали так, что заочно наградили Нобелевской премией мира, он силовыми методами подчиняет интересам американской олигархии то одну страну, то другую: Ливия, Сирия, Украина… А разве жестокость полиции по отношению к чернокожим и к тем неравнодушным, кто выходит протестовать против этой жестокости, не показательна? К неимущим гражданам эта «демократическая» власть относится не намного лучше, чем к жителям стран, «демократизируемых» при помощи бомб и ракет. Так достаточно ли нам такой демократии? Или человечество придумало кое-что получше и буржуазную демократию можно сменить на иную демократическую систему? Как насчёт того, чтобы добавить механизм оценки избирателями ранее избранных президентов и депутатов? Разве это не улучшит контроль избирателей над избираемыми? Характерной чертой системы советов была возможность каждого совета в любой момент отозвать избранного им депутата. К сожалению, в СССР этот механизм работал недолго — до перехода к территориальному принципу формирования советов в 1936 г. Но неужели работа этого механизма сделает демократию хуже, неужели мы не должны добиваться его введения? И неужели верхом демократии является система, при которой в парламенте представлено несколько партий, каждая их которых отстаивает интересы своей группы буржуазии?! Ведь по основным вопросам они неотличимы друг от друга иногда даже на словах, а на деле — уж точно! Или всё же демократичнее система, при которой ключевую роль играет партия трудящихся, партия, отстаивающая интересы подавляющего большинства народа? Полагаю, над этими вопросами стоит подумать каждому. А подумав — что-нибудь сделать для того, чтобы завоевать новую демократическую систему, как наши предки завоевали, например, отмену имущественного ценза и избирательное право для женщин. Лучший мир возможен, нужна только наша воля.

Олег Таранов