О безыдейности и индивидуализме «революционеров» в современном кино

От редакции. Мы публикуем рецензию на фильм «Голодные игры» от нашей сторонницы Милы Василенко. В своей работе Мила разбирает образ главной героини, опровергая утверждения о революционном характере персонажа. Приглашаем наших читателей присоединиться к дискуссии на эту тему в комментариях к статье.

В поисках героя

Капиталистическая система, вступая в противоречия с самой собой, нередко отражает эти противоречия в массовой культуре. Так, в особенности в последнее время, зрители получили немалую порцию художественных фильмов о борьбе человека с диктатурой правящих слоёв общества.

В таких фильмах, как «Джокер» Тодда Филипса или «Завод» Юрия Быкова, нам показывают тяжёлую жизнь работников, нищих, забитых и униженных, на фоне роскошных особняков, дорогих автомобилей и светских приёмов работодателей и к ним приближенных. В обоих фильмах появляется «герой», готовый бороться с несправедливостью, правда, очень специфически. И Артур Флек, и Седой показаны в итоге просто обиженными на жизнь неудачниками, которые, мучаясь от психологических и физических травм, встают на путь преступления и даже убивают коллег по работе — таких же трудящихся, как они сами. Их действия не приносят ни малейшей пользы ни им, ни их товарищам, ни трудящимся в целом. Да и правящему классу ничуть не вредят! И Джокер, и Седой действуют из личной мести путём террора. Борьба трудящихся против власти капитала им чужда, а социальная революция или хотя бы временное улучшение положения трудящихся (при давлении на власть имущих) не являются их целью.

Кажется, совсем другим персонажем представлена Китнисс Эвердин из стартовавшей в 2012 году саги «Голодные игры». На первый взгляд именно так и есть, ведь Китнисс, в отличие от Джокера и Седого, показана действительно с положительной стороны: жертвует собой ради сестры, вызываясь добровольцем на «жатве», побеждает в Голодных играх, спасает товарищей, убивает президента-диктатора и вообще чуть-ли не возглавляет революцию. Но это только на первый взгляд. Далее мы разберем, почему мисс Эвердин, также как Артур Флек и Седой, не является революционером. Более того, образ мысли и действия Китнисс явно подчеркивают ее индивидуализм.

Дистрикт номер 12

Действие фильма начинается в районе номер 12, большая часть населения которого работает на угольных шахтах. Из одноимённой книги Сьюзен Коллинз, по которой и снят фильм, мы узнаём, что жизнь трудящихся двенадцатого района очень тяжела. В шахтах, к примеру, рабочий день длится 12 часов, а выходной всего один:

Шахтеры торопятся на смену. Мужчины и женщины с согнутыми спинами, распухшими коленями. Многие уже давно оставили всякие попытки вычистить угольную пыль из-под обломанных ногтей и отмыть грязь, въевшуюся в морщины на изможденных лицах.

При этом отмечается, что тяжёлый труд оплачивается скудно, и, чтобы выжить и прокормить свои семьи, многим приходится незаконно охотиться и собирать плоды за пределами района, чем и занимается Китнисс со своим другом детства — охотником Гейлом. Медицина в районе отсутствует — жители лечат себя сами, в лучшем случае получая консультацию в местных аптеках. И самое главное, в наказание за восстание граждан, подавленное 74 года назад, правительство каждый год отбирает у семей по два ребёнка — девочку и мальчика из каждого района в возрасте от 12 до 17 лет, чтобы отправить убивать друг друга на популярном «шоу».

Жребий участия в Голодных играх выпадает сестре Китнисс и сыну местных пекарей — подростку Питу. Китнис в защиту сестры от неминуемой гибели на арене Игр вызывается добровольцем, чтобы самой принять в них участие. Вместе с Питом они отправляются в Капитолий — столицу страны Панем, откуда и осуществляет свою власть правительство во главе с президентом Сноу.

Игры начинаются!

В Капитолии стартует подготовка к Играм 24 участников (трибутов) — детей из 12 дистриктов. Кроме физических тренировок, каждому трибуту подбирают имидж для того, чтобы понравиться далеко не бедным (особенно в контрасте с обитателями дистриктов) зрителям столицы, ведь последние могут выступить в качестве спонсоров. А Спонсоры, в свою очередь, могут помочь трибутам на арене — послать оружие, еду или лекарство своему фавориту. А так как арена обыкновенно представляет из себя лесной массив, где и происходят столкновения детей на смерть, данные пожертвования оказываются весьма кстати.

Ментор Китнисс и Пита, алкоголик Хеймитч, хотя и кажется в начале фильма совершенно не способным помочь героям выжить, в итоге делает всё от него зависящее — убеждает спонсоров помочь Китнисс на арене Игр, а также придумывает историю любви двух подростков из одного района. Эта история не только спасает жизнь героев, но и впечатляет всех жителей Панема.

Главным стремлением Китнисс, попавшей на Голодные игры, является стремление вернуться к сестре и матери. Страх того, что семья без неё погибнет в нищете, заставляет её бороться за жизнь со всей силой. Однако классовое сознание или ненависть к виновникам ее положения в словах и действиях Китнисс отсутствуют. При этом даже Пит перед выходом на арену замечает в разговоре с девушкой, что не намерен играть по правилам создателей Игр и президента Сноу:

Когда придет время, я буду убивать, как любой другой. Я не смогу уйти без боя. Я только… хочу как-то показать Капитолию, что не принадлежу ему. Что я больше, чем пешка в его Играх.

Китнисс и Питу в нелегкой борьбе удаётся вернуться с арены живыми. План Хеймитча заставляет создателей Игр ввести новые правила: победить теперь может не один трибут, а двое, если они из одного дистрикта. К концу Игр создатели ожидаемо отменяют нововведённые правила, что заставляет Китнисс действовать. Путём шантажа самоубийством при помощи ядовитых ягод герои выбираются с арены и становятся победителями 74-ых Голодных игр.
В этот раз Игры вызывают бунты во многих промышленных районах против правительства Капитолия. Вдохновленные решительным поступком Китнисс, трудящиеся сражаются с местной полицией, жгут государственные флаги, отказываются выходить на фабрики и заводы. Китнисс, наряду со знаменами прошлого восстания, становится символом и вдохновителем нового движения народных масс.

Однако Китнисс чужда эта роль, и помочь своим согражданам в борьбе она не спешит, в общем-то, на протяжении всего фильма.

Первая встреча с президентом Сноу

Показательна и первая встреча Китнисс со Сноу, свидетельствующая далеко не в пользу Китнисс в качестве революционера. Сразу после Игр напуганный протестами населения президент Сноу наведывается в двенадцатый дискрикт, где путём угроз и запугивания старается убедить Китнисс не только не участвовать в протестах, но всячески способствовать их спаду. Китнисс отвечает, что она даже и не думала разжигать бунты, и президент Сноу даёт девушке указания:

Когда вы с Питом поедете в тур, нужно улыбаться, быть благодарной, но прежде всего, нужно быть безумно влюбленной.

Такой ход, по мнению Сноу, позволит убедить рабочий класс в том, что «фокус с ягодами» не более чем акт подростковой любви, а не открытого неповиновения всей сложившейся системе.
И Китнисс принимает правила Сноу. Конечно, можно заметить, что девушка тем самым хочет спасти семью, избежать людских потерь во время восстания или гражданской войны, если бы с самого начала и фильм, и книга не говорили бы нам, что люди в Панеме гибнут и без этого. С самого начала фильма и более расширенно в книге нас окунают в атмосферу несправедливости и угнетения, разрухи и нищеты без всякой надежды на светлое будущее. Люди в двенадцатом и других районах гибнут в шахтах, от голода и болезней, любое свободомыслие сурово карается, а детей каждый год отправляют убивать друг друга на забаву господ.

Не Китнисс ли знать об этом? Но вместо того, чтобы «разжечь пламя» и изменить ситуацию в пользу большинства, она работает в пользу консервации эксплуатации и неравенства.

Бунты в дистриктах Панема

Пламя разгорается. Ни действия правительства президента Сноу, ни представление «влюблённых» Китнисс и Пита не останавливают волнения в дистриктах. Искра недовольства вспыхивает и в родном крае Китнисс.

До шахтеров двенадцатого района, составляющих большинство его населения, доносятся слухи о волнениях в других регионах. Победительница Голодных игр и для своих земляков становится символом неповиновения диктатуре правящих слоёв. Но Китнисс снова отступает в сторону. Показательно, что когда Гейл, рассказывая о недовольствах на местных шахтах, просит ее воодушевить рабочих на восстание, она отказывается и, более того, предлагает сбежать. Более полно диалог Китнисс и Гейла отражен в книге:

— Гейл, это я виновата. Та выходка на арене… Если бы я тогда не достала ягоды, ничего бы и не случилось. Пит вернулся бы невредимым, все продолжали бы жить, как раньше.
— А как? — уточняет он, чуть смягчившись. — Мучась от голода? Надрываясь, точно рабы? Посылая детей на Жатву? Ты принесла не страдания, — ты подарила людям возможность. Главное, чтобы они осмелились воспользоваться ею. В шахтах уже поговаривают… Разве не видишь? Близится новое время! Наконец! Если в Восьмом восстание, значит, и мы могли бы… И все остальные! Вот оно, то, чего мы так долго…
— Прекрати! Ты не ведаешь, что говоришь. Миротворцы не из Двенадцатого — не ровня Дарию или Крею! Для них убить жителя дистрикта — то же, что муху прихлопнуть!
— Вот почему нам нужно вступить борьбу!
— Нет! Нам нужно бежать отсюда, покуда не начались убийства!…
— Ну и беги. А я не уйду ни за какие коврижки.
— Пару минут назад ты был рад бежать со мной. Не понимаю, причем здесь восстание в Восьмом? Ты просто взбесился из-за… — Нет, не могу ему бросить в лицо имя Пита. — А как же твоя семья?
— А другие семьи, Китнисс? Те, что не в силах бежать? Разве не понимаешь? Дело уже не в нашем спасении. Начинается революция! — Он трясет головой, не скрывая отвращения ко мне. — Ты столько могла бы сделать…

Но Китнисс ничего не делает, вплоть до того момента, пока президент Сноу не отправляет её на арену Голодных игр вместе с «возлюбленным» Питом… снова. Участниками в этот раз становятся победители прошлых Игр. Впрочем, и в данном положении, когда, казалось бы, террор власти становится ещё более очевидным, а гибель так или иначе неизбежна, героиня снова играет по правилам власть имущих. А ведь в сложившихся условиях более чем очевидно, что спасти себя и близких возможно только развернув оружие против правительства Капитолия вместе с народом восставших дистриктов. Однако, Китнисс, как и прежде, отправляется на шоу, тренируется с другими трибутами и радует зрителей нарядами. Обычные действия для революционера, не правда ли?

Революция

Небольшая группа несогласных из окружения президента Сноу, включая ментора Китнисс и Пита, саботирует Игры и помогает Китнисс и нескольким трибутам, объединившимся с ней в союз для выживания, выбраться с арены. Пита спасти не удается, и парень становится заложником президента Сноу, что в дальнейшем оказывает на Китнисс огромное моральное давление и чуть ли не «ломает» девушку.

Герои уходят в подполье, а точнее в дистрикт номер 13, власти которого во главе с правительницей Койн настроены занять место в правительстве Капитолия, сместив Сноу. Тут и начинается информационная война с использованием авторитета «огненной» Китнисс среди народа, которая наряду с тем, что «низы» не хотят старого, а «верхи» не могут управлять по-старому, позволяет свергнуть диктатуру президента Сноу. В информационной войне, да и во всей своей «революционной» деятельности Китнисс демонстрирует полное равнодушие к общественным делам — она переживает за пленного Пита, за сестру и мать, но беды и страдания своего класса в целом ей малоинтересны. Девушка постоянно колеблется, боясь сделать шаг в сторону победы восставших масс, если это может навредить лично ей и ее близким, при этом, не спросив даже мнения на этот счёт ни у матери, ни у сестры. Возможно, они оказались более объективными, чем главная героиня.

Нам показывают не сильного духом идейного борца, а индивидуалиста, совершающего те или иные действия ради блага своего узкого окружения и, в конечном счете, себя. В заботе о родных и себе нет ничего плохого, даже наоборот, но стремление «спасти свою шкуру» — это не стремление революционера.

Профсоюзный деятель Б. Равен так описал настоящую любовь к окружающим:

Самая благородная, чистая и истинная любовь к человечеству — любовь к себе. Я хочу быть свободным! Я надеюсь быть счастливым! Я хочу познать все красоты мира. Но моя свобода защищена только тогда, когда все другие люди вокруг меня свободны. Я могу быть счастлив только тогда, когда все другие люди вокруг меня счастливы. Я могу быть радостен только тогда, когда все люди, которых я вижу и встречаю, смотрят на мир заполненными радостью глазами. И только тогда могу я есть с удовольствием, когда я точно знаю, что другие люди, также могут наесться, как и я. Этот вопрос моей собственной удовлетворенности, решаю только я сам, и я выступаю против каждой опасности, которая угрожает моей свободе и моему счастью.

Безопасность одной рабочей семьи — есть безопасность всех таких же семей!

Павла Корчагина не получилось!

Китнисс Эвердин не пытается менять жизнь своих сограждан, напротив, она гармонично вписывается в мир тирании и эксплуатации. Стать неформальным лидером восстания ее заставляют обстоятельства, а также убеждают люди, действительно желающие перемен. Китнисс не двигается против течения, а, наоборот, идёт на поводу стихии. Предложи Сноу ей хорошую сделку и не появись в нужное время повстанцы на горизонте, Китнисс, возможно, была бы совершенно на другой стороне баррикад.

Обычный человек — скажут многие. Да, обычный. Но с ростом противоречий в обществе растёт и потребность масс в их отражении. Фильмы о семьях среднего класса, живущими за ухоженными белыми заборчиками, все чаще вызывают осознанный и неосознанный гнев зрителей, которые видят весь обман и фальшь подобного кино. Трудящимся нужны фильмы о них, и киноиндустрия их с радостью производит — тяжелые, мрачные картины о борьбе униженных и оскорбленных, но совершенно безопасные для правящего класса, «беззубые», безыдейные, как и их герои — горе-революционеры Джокер, Седой, в компанию которых можно смело отправлять и Китнисс Эвердин. Ведь «быть революционером — значит, ломать все вредное, отжившее самым решительным, самым беспощадным образом», а такого героя массовая буржуазная культура вряд ли покажет миру — пример бывает заразителен.

Киношные бунтовщики последних лет — это либо люди с физическими и психологическими травмами, настроенные скорее на месть кому-либо конкретному, чем на реальную борьбу, либо подростки. При этом стоит сказать, что и борьба подростков может быть идейной, направленной и продуктивной. История, литература и кино знают немало таких примеров. Вспомнить хотя бы подвиги комсомольцев в реальных битвах с угнетателями, о которых написано и снято немало художественных материалов.
Но Павла Корчагина (становление которого, как революционера отлично прописано в произведении Островского), без колебаний положившего всю свою жизнь на алтарь революции и строительство лучшего мира, из Китнисс Эвердин не вышло. Да и не стремятся голливудские дельцы рассказать о настоящих революционерах — зачем им рубить сук, который их отлично кормит. Задача фильмов, подобных «Голодным играм», — в лучшем случае направить гнев угнетенных мира сего в безопасное русло, в худшем же просто развлечь зрителя. Да, «Джокер», «Завод» и «Голодные игры» затрагивают реальные проблемы, но они даже не стремятся показать хотя бы намёк на способ их решения, указать на выход из той системы, которая их порождает. Заговори хотя бы один персонаж фильма «Завод» о забастовке, затронь «Джокер» идею классовой борьбы, прибавьте последовательности Китнисс Эвердин, и фильмы имели бы действительно революционный посыл.

Да, «оппозиция» во главе с президентом Койн ничуть не лучше диктатора Сноу, что опять-таки отлично вписывается в рамки массового кино, заставляя зрителя в очередной раз убедиться в бессмысленности революций: мол, и те и другие плохи. Но главная героиня, Китнисс Эвердин, на что нам неоднократно указывает сам сюжет фильма, имеет огромную поддержку и влияние среди трудящегося народа, что позволяет ей действительно направить революцию на благо большинства. Обидно лишь, что это большинство не волнует ни персонажей подобных фильмов, ни их авторов.

Так какой же герой нужен трудящимся в литературе и кино? Довольно просто и точно на этот вопрос ответил И.В. Сталин на встрече с советской интеллигенцией:

Чем нам дорог литературный герой, созданный в свое время Николаем Островским в книге «Как закалялась сталь», Павел Корчагин? Он дорог нам прежде всего своей безграничной преданностью революции, народу, делу социализма, своим бескорыстием.
Художественный образ в кино великого лётчика нашего времени Валерия Чкалова способствовал воспитанию десятков тысяч бесстрашных советских соколов — лётчиков, покрывших себя в годы Великой Отечественной войны неувядаемой славой, а славный герой кинокартины «Парень из нашего города» — полковник-танкист Сергей Луконин — сотни тысяч героев-танкистов.
Нужно продолжать эту сложившуюся традицию — создавать таких литературных героев — борцов за коммунизм, на которых советским людям хотелось бы равняться, которым хотелось бы подражать.

Вероятность того, что обострение классовых противоречий даст толчок к созданию действительно революционного кино, велика. И возможно, в будущем, зрители увидят настоящих борцов за освобождение рабочего класса, а не симулякры, призванные канализировать социальное напряжение или вступающие в качестве увеселительного аттракциона для лишенных классового сознания масс.

Мила Василенко