Новая развесистая клюква

В масс-медиа промелькнула очередная прекрасная новость. Если кратко: высокомудрые эксперты Всемирного Экономического Форума (ВЭФ) на основании текущих тенденций просчитали, что доходы мужчин и женщин в мире уравняются лишь к 2133 году. «Сейчас средняя женская зарплата по миру составляет около 11 тысяч долларов, в то время как мужская — 21 тысячу долларов». За последние десять лет разница сократилась на 3 процента. А дальше – простая математика, безрадостная для работниц. Ещё дана раскладка по странам, в том числе и по России, причём с такими цифрами якобы средних зарплат, что становится ясно – некая небольшая группа наших соотечественников получает сильно завышенную зарплату, что повышает средний уровень на такую высоту, которая остаётся недостижимой как раз для самого распространённого среднего уровня наёмных рабочих. Ну, тут логика понятна: у одного есть 100 рублей, а у другого 10, а в среднем у каждого имеется по 55 рублей. Итак, товарищи, перед нами прогноз на 118 лет. Предсказание, касающееся прав женщин, оперирующее цифрами, но делающее оговорку, что оно сбудется «если всё дальше пойдёт такими темпами». Вот казалось бы, чего здесь такого? Всемирный Экономический Форум обычно заполняют бизнесмены и их подручные экономисты, которые желают зрить в будущее. Вот и зрят, варианты просчитывают. Казалось бы, они тоже отстаивают права женщин: мол, вот посмотрите, если ничего не предпринять, то дамы останутся несчастными на очень долгий срок. Обычная такая эволюционистская логика. Однако с историей тут есть большая неувязочка – права угнетённых социальных групп не добываются по три процента в десять лет на протяжении столетий. Если вы рассматриваете некий небольшой исторический отрезок вменении (лет 20-40), то да, в некоторых случаях вам может показаться, что права именно так и «ползут». Когда-то в истории темпы развития были медленными, если сравнивать с современными скоростями изменений. Но в последние лет 500 вопросы прав угнетённых групп трудящегося населения развивались совсем не равномерно, а скачкообразно. Права добывались в борьбе, насильственными революционными методами. Крестьяне и рабочие разных стран устраивали сходки, на которых выдвигали требования, поднимали восстания, предавали огню владения своих угнетателей. Заводские и фабричные работники выделили новый способ борьбы, бьющий по карману «хозяев» – стачку, прекращение работы, оставляющее невыполненными текущие заказы. Эти массовые выступления беспощадно подавлялись военными и карательными методами, но лишь для того, чтобы в ближней перспективе опять замаячил призрак нового восстания. Господствующие классы были вынуждены устраивать реформы, улучшать положение народа хотя бы в некоторых позициях. Это совсем не эволюционный путь, «три процента в десять лет». Без мятежей и массовых социальных взрывов не было бы ни одного процента увеличения заработной платы или уменьшения продолжительности рабочего дня. Трудящиеся силой вырывали свои проценты из пасти угнетателей. Именно так и распоряжалась с правами угнетённых групп история: есть воля поднять восстание – тебя сначала проверят на прочность, расстреляют из пушек или четвертуют, а потом, увидев твою решимость – так и быть, немного улучшат твой быт. Но если уж восстание побеждало, то эксплуататорам приходилось тяжко. С ними поступали так, как того требовала логика такой затяжной исторической борьбы. Если говорить конкретно о правах женщин, то даже избирательное право в большинстве стран мира они получили только в XX веке, после нелёгкой изнурительной борьбы, стоившей многим женщинам унижений, лишений и даже жизни. Например, английские суфражистки прежде, чем сумели добиться серьёзного к себе отношения, проходили и тюрьмы и принудительное кормление. Лишь к 1928 году передовая буржуазная Британия признала женщин полноценными людьми и наделила их равными с мужчинами правами. И то формально – тот же ВЭФ пророчествует о выравнивании доходов между полами через 57 лет от сегодняшнего дня. К тому времени многие капиталистические страны стали более чутко относиться к правам угнетённых групп – пример революции в России заставлял их делать это. Угнетатели в очередной раз были вынуждены под угрозой насилия стать «добрыми». В нашей стране права женщин и мужчин были полностью уравнены в первыми Декретами Советской власти и в советский Конституции 1918 года, которую народ смог принять только после Октябрьской революции. Пролетарская революция – вот что приводит женщин к настоящей победе в деле отстаивания своих прав! Что касается уравнивания доходов, то СССР постоянно двигался в этом направлении, опережая темпами все «демократические» буржуазные страны. Женщин разгружали с помощью массового строительства легкодоступных детских садов, с помощью введения групп продлённого дня. Женщинам было доступно любое образование. Всё это давало возможность советским женщинам работать по таким специальностям, которые прежде считались чисто мужскими. Но двигателем такой «эволюции» был Великий Октябрь, в котором женщины принимали активное участие. Если бы ВЭФ проводил исследования на примере революционного времени, то скачки улучшений исчислялись бы в год десятками процентов. Делать эволюционистский прогноз на 118 лет вперёд – очевидная глупость. Такой подход совсем не учитывает общественные революции (а участники ВЭФ не любят революции). Представьте себе прогноз, скажем 1800 года, способный учесть только тенденции того времени, на 118 лет вперёд. По любому социальному вопросу. Например, о тех же правах женщин. Звучит по идиотски, не так ли? Можно представить себе предсказание на основе данных 1897 года о сегодняшнем дне. Очевидно, что эволюционисты того времени сели бы в лужу. Потому, что формальная логика и теория об изменениях в обществе эволюционным путём – плохие советчики в любом социальном вопросе. Любые прогнозы, опирающиеся на неверные теории, дадут ложный результат. Можно вспомнить ненаучные измышления знаменитого химика Дмитрия Ивановича Менделеева по демографическим вопросам. Ещё можно вспомнить курьёзную книгу Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории», вышедшею в 1992 году, и заявлявшую, что с революциями, идеологическими противостояниями и с кризисами отныне покончено. Капитализм постоянно порождает массу лживых и конъюнктурных прогнозов. Перед выборами только ленивый не пророчествует о грядущем процветании, в случае избрания его любимого, конечно. Типичные рейтинги, финансируемые заинтересованными лицами, предсказывают нужный заказчику вариант будущего. Это всё сейчас настолько привычно, что сложно найти настолько доверчивого обывателя, который верит во всю эту клюкву. Можно ещё вспомнить, какие благодушные перспективы рисовали деятели перестройки перед обманываемым советским обществом на XXI век. Однако это вовсе не значит, что прогнозы не возможны в принципе. Любая наука обязана делать прогнозы на основе своих точных данных. Совсем не удивительны правильные предсказания в химии, физике или других естественных науках. Но и в общественной сфере прогнозы возможны. Вот, например, что писал Фридрих Энгельс в 1887 году во введении к брошюре Боркхейма «На память ура–патриотам»:

Для Пруссии — Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны. И это была бы всемирная война невиданного раньше размера, невиданной силы. От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объедать при этом всю Европу до такой степени дочиста, как никогда еще не объедали тучи саранчи. Опустошение, причиненное Тридцатилетней войной, — сжатое на протяжении трех-четырех лет и распространенное на весь континент, голод, эпидемии, всеобщее одичание как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой, безнадежная путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кредите; все это кончается всеобщим банкротством; крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, — крах такой, что короны дюжинами валяются по мостовым и не находится никого, чтобы поднимать эти короны; абсолютная невозможность предусмотреть, как это все кончится и кто выйдет победителем из борьбы; только один результат абсолютно несомненен: всеобщее истощение и создание условий для окончательной победы рабочего класса. Такова перспектива, если доведенная до крайности система взаимной конкуренции в военных вооружениях принесет, наконец, свои неизбежные плоды. Вот куда, господа короли и государственные мужи, привела ваша мудрость старую Европу. И если вам ничего больше не остается, как открыть последний великий военный танец, — мы не заплачем (uns kann es recht sein). Пусть война даже отбросит, может быть, нас на время на задний план, пусть отнимет у нас некоторые уже завоеванные позиции. Но если вы разнуздаете силы, с которыми вам потом уже не под силу будет справиться, то, как бы там дела ни пошли, в конце трагедии вы будете развалиной, и победа пролетариата будет либо уже завоевана, либо все ж таки (doch) неизбежна.

Как известно, научное предсказание великого учёного сбылось с удивительной точностью – и только потому, что он учёл и осмыслил все основные классовые и международные тенденции тех лет. Но «эксперты» ВЭФ, конечно же, не способны на научные прогнозы такого уровня – интересы заказчиков часто противоречат честному взгляду на текущие события. Они и текущий кризис-то экономический, имеющий глобальный характер, за два или три года до его начала увидеть были не способны. А революций, в которых пролетариат будет бороться за социализм, они даже в упор не могут разглядеть. Такие уж это люди, буржуазные экономические предсказатели. Стоит ли им верить?

Вячеслав Сычёв