М.В. Попов и «Рабочая Партия России»: марксизм или ревизионизм?

Введение

За последние несколько лет, в особенности за последний год, наметился рост интереса к марксистской теории. Снова возникают марксистские кружки. В YouTube появляется все больше контента, посвященного разбору вопросов марксистской теории (диалектики, политической экономии, теории социализма). Одним из наиболее известных современных популяризаторов марксизма и пионером марксистской пропаганды в интернете стал доктор философских наук, профессор М.В. Попов, который одновременно является лидером Фонда Рабочей Академии (далее ФРА) и Рабочей Партии России (далее РПР). В указанных организациях состоит ряд преподавателей и научных работников и, значит, организации могут рассматриваться не только как политические объединения, но и как определённая научная школа, имеющая целью проводить отдельные теоретические и, соответственно, политические представления о марксизме в массы населения. Сложилась такая ситуация, что даже можно говорить о некоем «фан-клубе» Попова.

Михаил Васильевич Попов
Михаил Васильевич Попов

Речь идёт не просто об очередной политической «секте» или личности профессора Попова. Мы и не собираемся переходить на личности. Мы хотим прояснить позицию «поповцев», наметившуюся в теории и практике, получившую распространение среди некоторых сторонников марксизма.

Профессор М.В. Попов — фигура противоречивая. Мы положительно оцениваем тот факт, что в своё время он и ряд других ученых выступили против контрреволюции 1991 года. Они оказались теми немногими представителями общественных наук, которые отстаивали марксистскую теорию и практику. Мы также в целом позитивно относимся к просветительской деятельности профессора Попова по части популяризации базовых представлений марксизма. Можно упрекать профессора за упрощения, схематизм, местами даже идеализм. Но в сравнении с нынешней профессурой либеральных взглядов преподаватели Фонда Рабочей Академии выглядят наиболее выигрышно хотя бы потому, что не боятся говорить о марксизме и популяризировать его идеи в студенческой среде.

М.В. Попов на встрече со студентами Невинномысского института экономики, управления и права/ Фото с сайта НИЭУП
М.В. Попов на встрече со студентами Невинномысского института экономики, управления и права/ Фото с сайта НИЭУП

Но марксизм — это не просто теория. Это единство теории и практики. Нельзя одновременно быть марксистом за кафедрой университета и ревизионистом, охранителем за её пределами. Мало пробудить интерес к теории, нужно еще указать путь борьбы в современных условиях. Поэтому, давая позитивную оценку просветительской деятельности Попова, мы должны пристально, вдумчиво проанализировать, к чему ведут рассуждения М.В. Попова и его сторонников.

Ранее, мы уже дискутировали с Поповым и его сторонниками по отдельным вопросам: по движению «Суть времени», по вопросу целесообразности требования индексации заработных плат и др. Наиболее острой была дискуссия об оценке «болотных» протестов. Эти дискуссии — не результат расхождения по отдельным вопросам. В них есть коренные противоречия с нашими взглядами – противоречия в понимании современного общества, его социальной базы, в классовой составляющей. Попытки разбора идей Михаила Васильевича делались и другими левыми публицистами, но они были, на наш взгляд, либо крайне неубедительны и не по существу вопросов, либо касались исключительно теоретических аспектов деятельности Попова без должной увязки с текущей политикой РПР.

В этой статье мы рассмотрим теорию и практику бессменного лидера и идеолога РПР, профессора М. В. Попова.

Планируемое содержание статьи:

Глава 1. Теория.

  1. О диктатуре пролетариата в СССР и причинах контрреволюции.
  2. Об отсутствии империализма в России.
  • О банках
  • О финансовом капитале
  • О вывозе капитала
  • О современном империализме в мире
  1. Об американском «фашизме на экспорт» и отсутствии опасности фашизации в самой России.
  2. О понимании пролетариата.
  3. О партии рабочего класса.

Глава 2. Практика.

  1. История РПР и ее взаимодействие с РОТ ФРОНТом.
  2. Экономизм и недооценка политической борьбы, игнорирование работы с мелкобуржуазными слоями трудящихся.
  3. Борьба за сокращение рабочего дня и возражения против индексации.
  4. РПР и современный политический режим в России.

Часть 1. О диктатуре пролетариата в советском обществе

Введение

Идти вперед невозможно без понимания, какие процессы происходили в прошлом. Осмысление советского общества и реставрация капитализма — хорошая проверка на теоретическую подкованность современных российских марксистов. Вопросы теории социализма — значительный теоретический вклад М.В.Попова и его сторонников в развитие марксизма. Именно в этом вопросе мы увидим тот метафизический подход, прикрытый диалектической фразеологией, который будет повторяться в дальнейшем. Более того, недавно именно эти вопросы вызвали среди сторонников РПР раскол, что привело к исключению из партии её сооснователя, сподвижника Попова – Герасимова Ивана Михайловича.

Иван Михайлович Герасимов
Иван Михайлович Герасимов

В своей монографии 1986 года «Планомерное разрешение противоречий развития социализма как первой фазы коммунизма» М.В.Попов справедливо давал характеристику социализму как неполному коммунизму, раскрыл его диалектическую природу и внутренние противоречия, несовместимость социализма с товарным производством и классовыми различиями. Данную монографию до сих пор можно рекомендовать к изучению, так как в ней доказывается основная для понимания социализма мысль: социализм — это не статичное явление, а борьба «родимых пятен капитализма» и перехода социализма в полный коммунизм. Это выражается в отмеченных профессором противоречиях. Можно спорить о формулировках, но сама суть противоречий изложена довольно точно. В ходе реставрации капитализма профессор М.В.Попов, в отличие от многих своих коллег, занял прогрессивную позицию и выступил одним из противников «перестройки» и последующей контрреволюции. После событий 1991 года Попов вроде бы стоял на прежних позициях критики теории рыночного социализма, раскрывал противоречия социалистического общества и пр. В статье, написанной М.В.Поповым совместно с И.М.Герасимовым в постсоветское время, верно указывалось, что «коммунизм, можно сказать, становится дважды. Сначала он выходит из капитализма, результатом чего является его первая фаза — социализм. Затем коммунизм развивается из самого себя, то есть на своей собственной основе, и в результате этого развития, освобождаясь от следов капитализма, переходит в свою высшую фазу — полный коммунизм» [1].

В дальнейшем, в оценке контрреволюции в СССР М. В. Попов скатился к откровенному идеализму.

Одной методологически важной составляющей является рассмотрение социализма не как самостоятельной общественно-экономической формации, а как низшей стадии коммунистической формации. Социализм, как бы он ни отличался от полного коммунизма, всё же несет в себе все черты коммунистического общества, но в неразвитой форме. Общественная собственность на средства производства, плановая экономическая система, интересы человека труда, преодоление товарного производства и уничтожение классов – вот основные позиции, в которых социализм напрямую выступает началом коммунистической формации. И, напротив, поскольку социализм — это лишь низшая фаза коммунизма, если социализм не развивать сознательно в полный коммунизм, он неизбежно будет скатываться в капитализм.

К. Маркс о противоречивом характере социализма, вытекающей из его переходной природы как низшей фазы коммунизма

Говоря о социализме как низшей фазе коммунизма, обратимся к наиболее известной и распространенной работе Маркса, посвященной этому вопросу – «Критике Готской программы». В ней Маркс дает общую характеристику низшей и высшей фаз коммунистической формации. Так, характеризуя низшую фазу коммунистической формации, Маркс пишет:

«Мы имеем здесь дело не с таким коммунистическим обществом, которое развилось на своей собственной основе, а, напротив, с таким, которое только что выходит как раз из капиталистического общества и которое поэтому во всех отношениях, в экономическом, нравственном и умственном, сохраняет еще родимые пятна старого общества, из недр которого оно вышло. Соответственно этому каждый отдельный производитель получает обратно от общества за всеми вычетами ровно столько, сколько сам дает ему. То, что он дал обществу, составляет его индивидуальный трудовой пай. Например, общественный рабочий день представляет собой сумму индивидуальных рабочих часов; индивидуальное рабочее время каждого отдельного производителя ̶ это доставленная им часть общественного рабочего дня, его доля в нем. Он получает от общества квитанцию в том, что им доставлено такое-то количество труда (за вычетом его труда в пользу общественных фондов), и по этой квитанции он получает из общественных запасов такое количество предметов потребления, на которое затрачено столько же труда. То же самое количество труда, которое он дал обществу в одной форме, он получает обратно в другой форме» [2].

Мы намеренно привели столь длинную цитату, чтобы показать, что, по Марксу, первая фаза коммунизма отнюдь не означает «полной демократии» и снятия всех возможных противоречий. Конечно, в социализме как уже становящемся коммунизме можно выделить непреходящие признаки, такие как общественная собственность на средства производства, плановое ведение экономики, распределение по принципу «от каждого по способностям, каждому по труду». Но кроме непреходящего, социализм отличается еще и тем, что является первой, неразвитой, а следовательно, незаконченной фазой коммунистической формации. Именно в силу того, что коммунизм на своей первой, низшей фазе только что вышел из недр капитализма, что он ещё не может обеспечить полного социального равенства и осуществлять распределение «по потребностям», общество при социализме (низшей фазе коммунизма) функционирует по принципу «по труду». Для реализации принципа «по труду» ещё сохраняется необходимость в определении меры труда и меры потребления. Это, в свою очередь приводит к сохранению формального равенства, формально-правовых отношений и равного по форме, «буржуазного» по принципу регулирования. На этапе социализма ещё сохраняется государство диктатуры пролетариата, которое определяет меру труда и меру потребления, а также обеспечивает учёт и контроль производства, борется с мелкобуржуазными рецидивами в общественном сознании.

Картина "Карл Маркс и Фридрих Энгельс". Художник Г. Гордон. Холст, масло. 1975 г.
Картина «Карл Маркс и Фридрих Энгельс». Художник Г. Гордон. Холст, масло. 1975 г.

Для классиков социализм и коммунизм был не просто застывшим состоянием, а процессом борьбы, процессом превращения старого в новое, процессом изживания классов и становления бесклассовой и бестоварной общественной формации. Здесь можно вспомнить высказывание из более раннего произведения Маркса и Энгельса«Немецкой идеологии», где они писали:

«Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние» [3].

Иными словами, при наличии определенных признаков: общественная собственность, плановая экономика, власть пролетариата, в плане их реализации нет стерильно чистого социализма, а есть борьба тенденций в нём. Отсюда, социализм может сопровождаться на начальном этапе такими рудиментами переходного периода как сохранение товарного производства в рамках двух форм социалистической собственности на средства производства, наличие «теневой экономики» и пр.

Это же стоит отнести и на счёт надстройки социализма – политической системы диктатуры пролетариата. В рамках этой диктатуры постоянно идет борьба: возвращение к диктатуре буржуазии или развитие диктатуры пролетариата до полного отмирания государства. Определяющий фактор, отделяющий диктатуру того или иного класса, — кто присваивает прибавочный продукт, в чьих руках собственность на средства производства. Пока политическая система диктатуры пролетариата (подчеркнём: не отдельные действия руководства, а именно система политических институтов пролетарской власти, сложившихся в ходе длительной классовой борьбы) способствует развитию и охране общественной собственности на средства производства, эта собственность способствует продвижению к социализму и коммунизму. Пока власть обеспечивает реальное господство рабочего класса в обществе, мы имеем диктатуру пролетариата со свойственным ей набором противоречий. В рамках диктатуры пролетариата может доминировать тенденция на её перерождение или тенденция отмирания государства и становления общества без классов. Руководство государства может совершать действия, противоречащие интересам пролетариата, может способствовать развитию социализма в полный коммунизм. Вариантов — множество. Главное состоит в том, что пока средства производства находятся в руках трудящихся и политическая система обеспечивает это, есть диктатура пролетариата. Как только средства производства переходят к буржуазии, получаем диктатуру буржуазии в самых разных ее формах.

С этой точки зрения, диктатура пролетариата существовала с 1917 года вплоть до «перестройки» (с господством разных тенденций, противоречиями и пр.). После «перестройки» справедливо говорить о контрреволюции 1991 года, окончательно реставрировавшей капитализм, а в 1993 году произошло уничтожение остатков, по инерции существовавшей, советской власти (по факту, тогдашний Верховный Совет Советской властью уже не был).

М. В. Попов о диктатуре пролетариата в СССР и контрреволюции

Что говорит М.В.Попов? Некоторое время назад на сайте РПР, появилась статья исключенного ныне из РПР функционера И.М.Герасимова (на тот момент члена Идеологической Комиссии РПР), в которой он охарактеризовал основные этапы перерождения диктатуры пролетариата. На наш взгляд, в целом, выводы Герасимова были справедливыми. В статье автор пишет:

«в СССР с 1917 по 1989 год была диктатура пролетариата. Отказ в 1936 году от организационной формы диктатуры пролетариата сделал политическое господство рабочего класса неустойчивым, но привести к реставрации капитализма сам по себе ещё не мог. Вместе с тем в силу, в том числе, объективных причин, сворачивался курс на сокращение рабочего времени, на участие рабочих в управлении…. После смерти И.В.Сталина в руководстве партии и государства практически не осталось марксистов. Это облегчило задачу Хрущева по расшатыванию экономики и идеологии. Но к реставрации капитализма и даже явным попыткам такой реставрации по примеру Венгрии и Чехословакии не привело. Тем не менее и после Хрущева целеустремленно проводился курс на устранение рабочего класса как субъекта политической жизни, усиление момента товарности в планомерной экономике, внедрение в сознание трудящихся буржуазной идеологии».

В данной трактовке всё вроде бы понятно. Можно спорить о формулировках, об отдельных доказательствах авторского тезиса, но сама мысль верна: была диктатура пролетариата, были разные тенденции в ее развитии (в частности, критически оценивается политическая реформа Советов 1936 года), но окончательно покончить с ней смогли только после реставрации капитализма, когда собственность на средства производства перешла буржуазии, а рабочий класс был окончательно лишён власти.

Отвечая на статью, в своей заметке М.В.Попов высказал ряд мыслей, которые, по нашему мнению, выдают в нем идеалиста и схематика в вопросах понимания истории. Вчитаемся внимательно и проследим ход мыслей профессора, которые очень хорошо иллюстрируют всю метафизичность и идеалистичность его взглядов.

Относительно «перестроечных реформ» Попов пишет:

«Но ведь право – это возведенная в закон воля господствующего класса. Значит у власти к этому времени стоял уже класс буржуазии, то есть уже имелась диктатура буржуазии. Когда же она могла появиться? Очевидно, когда верхушка правящей партии переродилась и стала выступать против того, чему до этого партия присягала. Сразу после смерти Сталина его ближайший соратник Берия был убит, и на двадцатом съезде КПСС никто не дал отпора клеветническому докладу Хрущева, направленного против заслуженного вождя партии и рабочего класса И.В.Сталина. Стало возможным готовить политическую контрреволюцию, которая и произошла на ХХII съезде и состояла в коренном изменении программы КПСС и отказе как от цели социалистического производства, так и от главного в марксизме – диктатуры пролетариата. Состав съезда был подобран так, что никто главные марксистские позиции не защитил и с 1961 года КПСС не может считаться коммунистической партией, а будучи правящей, она уже не может осуществлять диктатуру пролетариата, а может лишь реализовывать диктатуру буржуазии. Установление диктатуры буржуазии привело к тому, что буржуазное государство стало осуществлять переход от социализма к капитализму, который завершился в 1991 году».

И чуть ниже он продолжает:

«Как только правящая партия переродилась и стала партией буржуазной, единая государственная монополия перестала быть формой общественной собственности и стала формой государственной частной собственности, то есть частной собственностью нарождающегося класса буржуазии. Если для сохранения диктатуры пролетариата необходимо государственным чиновникам платить заработную плату рабочего, то чиновники, которые стали получать доходы намного больше рабочих, стали получать сверх зарплаты рабочего прибавочную стоимость и становиться коллективным капиталистом».

Выступление Н.С.Хрущёва на ХХ съезде КПСС
Выступление Н.С.Хрущёва на ХХ съезде КПСС

Итак, сперва профессор излагает чисто схоластические аргументы, основанные на логических построениях, далеких от реальности (прямо как с тезисом об отсутствии банков в России):

«Право – это возведенная в закон воля господствующего класса. Значит у власти к этому времени стоял уже класс буржуазии, то есть уже имелась диктатура буржуазии».

Как видно аргумент постулируется, а не обосновывается эмпирически. Ни фактов, ни анализа социальной структуры, ни исторических примеров мы не видим. Просто нам предлагается некая формально-логическая структура, из которой должен вытекать нужный М.В.Попову вывод. Говоря по сути вопроса: то, что право — возведённая в закон воля господствующего класса, споров не вызывает. Но это не значит, что реформы (правовые нормы, способствующие приближению буржуазной контрреволюции) принимала непосредственно буржуазия. Одно из другого не вытекает с железной необходимостью. Право возводит в закон волю класса, но непосредственное возведение может осуществлять и другой класс или другой слой, заинтересованный стать классом, коим и была значительная часть номенклатуры, заинтересованная в демонтаже социализма, мешавшего ей прибрать к рукам собственность на средства производства. Очень часто, например, феодальный класс под давлением классовой борьбы возводил в закон волю буржуазии, а буржуазия под давлением классовой борьбы пролетариата, на примере СССР, вынуждена была в какой-то степени возводить в закон волю пролетариата. После Великого Октября буржуазия западных капиталистических стран была вынуждена пойти на серьезные уступки рабочему классу, что, впрочем, явилось результатом классовой борьбы пролетариата западных стран и социалистического примера СССР. Говоря об СССР, нужно понимать, что в экономической и политической системах шла борьба тенденций, носителями которых были, в том числе, отдельные слои номенклатуры. И именно социализм их не устраивал тем, что мешал получить собственность на средства производства.

Таким образом, напротив, «перестройка» началась не потому, что у власти была буржуазия, а как раз потому, что буржуазии не было, но были социальные слои, заинтересованные стать буржуазией. Эти социальные слои возникали в результате двойственности советского общества, двойственной природы социализма, содержащей в себе противоречие между перерастанием в полный коммунизм и усилением элементов, тянущих в капитализм. Профессор Попов вместо диалектического и исторического рассмотрения социализма и его политической надстройки – диктатуры пролетариата, пошёл по пути схоластических логических вывертов: раз право — возведённая в закон воля господствующего класса и в закон возвели интересы буржуазии, то господствующим был класс буржуазии.

Далее, Попов спрашивает по поводу диктатуры буржуазии: «Когда же она могла появиться?»

«Очевидно, когда верхушка правящей партии переродилась и стала выступать против того, чему до этого партия присягала». То есть, по Попову диктатура буржуазии появилась не в результате прихода к власти нового класса, что стало результатом изменений в экономическом базисе и социальной структуре общества, а в результате «перерождения партии». То есть, партии достаточно просто «переродиться» — и у нас сразу диктатура буржуазии.

Когда же произошла контрреволюция, согласно «диалектику» Попову?

«Стало возможным готовить политическую контрреволюцию, которая и произошла на ХХII съезде и состояла в коренном изменении программы КПСС и отказе как от цели социалистического производства, так и от главного в марксизме – диктатуры пролетариата». То есть, с точки зрения Попова, опять же достаточно просто поменять партийную программу, убрать из программы слова про диктатуру пролетариата — и автоматически на смену диктатуре пролетариата приходит диктатура буржуазии? По такой логике, если из современной Конституции изъять положения о «правовом государстве» и заменить это на «диктатуру пролетариата», то автоматически установится диктатура пролетариата?

Вообще преклонение перед записями в документах — черта «поповской» методологии. Так, рассматривая опыт Китая, Попов неоднократно усматривал в нём социалистические элементы и активно доказывал это ссылками на программу и устав КПК, утверждая, что в Китае происходит переход от капитализма к социализму как низшей фазе коммунизма. Но ведь от того, что мы что-то запишем или уберём из программы, реальность сама по себе не изменится. Устранение диктатуры пролетариата из программы, а позже из Конституции и замена её аморфным «общенародным социалистическим государством» — бесспорный ревизионизм, свидетельствующий об идеологическом перерождении партии. Но делать из этого вывод, что словесное провозглашение «отменило» диктатуру пролетариата как таковую, — значит впадать в самый откровенный исторический идеализм.

Во-первых, сам по себе такой ревизионизм как провозглашение «общенародного государства» и отказ от диктатуры пролетариата был следствием уже длившейся борьбы внутри самой диктатуры пролетариата, в конечном счёте, борьбы коммунистической и капиталистической тенденций. Тут бы неплохо проанализировать рост теневого сектора в экономике, рост капиталистических элементов внутри политической и экономической систем СССР. Но у М.В. Попова ничего подобного нет. У него всё сводится к схоластическому жонглированию цитатами и словесной эквилибристике.

Во-вторых, М.В.Попов будто не видит, что ревизионистский XXII Съезд КПСС не мог упразднить всей экономической и политической системы диктатуры пролетариата, которая заключалась не в простом названии, а в советской системе власти и в господстве общественной собственности на средства производства, из чего вытекали основные права трудящихся, которые в советском законодательстве были ещё закреплены и на практике в большинстве своём реализовывались. Говорить о тенденции перерождения и реставрации можно и нужно, но говорить о самой контрреволюции на XXII съезде КПСС явно преждевременно и ошибочно. Получается, все завоевания революции можно перечеркнуть написанием ревизионистской партийной программы? Получается, что для проведения контрреволюционного переворота достаточно просто самого факта записи в программе отказа от диктатуры пролетариата? Не является ли грубым идеализмом подобное рассуждение? Стоит отметить, что подобный идеализм в методологии в 2018 году привел Попова к поддержке откровенного прокремлевского спойлера Максима Сурайкина: ведь в его программе было написано про «диктатуру пролетариата»!

Максим Сурайкин
Максим Сурайкин

Переходя от схоластических аргументов к более содержательным, М.В.Попов фактически занимает позицию маоистов и прочих сторонников идеи, что в СССР был государственный капитализм. Отталкиваясь от цитаты В. И. Ленина о том, что «социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия, обращенная на пользу всего народа и постольку переставшая быть капиталистической монополией», Попов утверждает: «Как только правящая партия переродилась и стала партией буржуазной, единая государственная монополия перестала быть формой общественной собственности и стала формой государственной частной собственности, то есть частной собственностью нарождающегося класса буржуазии». И снова ни цифр, ни фактов, ни хотя бы беглого объяснения причин перерождения партии из природы самих общественных отношений, а не только записей в программах и конституциях. Есть постулирование некоей формально-логической схемы (формально, потому что диалектическая логика исходит из исследования реальности во всем многообразии ее противоречий, а формальная логика апеллирует понятиями и их соотношениями, что и делает Попов), а затем делается «нужный» вывод. Опять мы видим идеализм. Вместо диалектико-материалистического исследования реальных противоречий советского общества (что делал тот же Попов в своей монографии 1986 года), происходит схематизация процесса становления коммунизма в СССР: до «перерождения партии» и «отмены» диктатуры пролетариата и «после». Оказывается, общественная собственность у нас упраздняется не её захватом в частные руки, а простым «перерождением партии». По такой логике можно сказать, что если Уго Чавес или Сальвадор Альенде провозглашали стремление построить социализм, практически не покушаясь на основы политической системы диктатуры буржуазии, то автоматически утверждается диктатура пролетариата? Кроме этого, остается совершенно не освещённым вопрос: а почему же партия переродилась? Ведь социализм был. По логике Попова, можно договориться до того, что социализма не было уже с 1930-х годов, а была диктатура буржуазии. Далее, Попов пытается подвести экономический базис под свои слова. «Если для сохранения диктатуры пролетариата необходимо государственным чиновникам платить заработную плату рабочего, то чиновники, которые стали получать доходы намного больше рабочих, стали получать сверх зарплаты рабочего прибавочную стоимость и становиться коллективным капиталистом».

Но, во-первых, зарплаты, существенно выше зарплаты рабочего, получали и при В.И. Ленине, когда советская власть была вынуждена привлекать буржуазных спецов, позарез нужных диктатуре пролетариата, и при И.В.Сталине (об этой проблеме говорил еще Молотов в своих беседах с писателем Чуевым). Но Попов почему-то не решается сказать, что при Сталине была диктатура буржуазии. Другой вопрос, что её и не было, так как бюрократия выполняла свои функции в интересах рабочего класса и способствовала продвижению общества к социализму и коммунизму. Но проблема неравенства зарплат была уже тогда. Значит, по логике Попова, уже при Сталине не было диктатура пролетариата?

Во-вторых, разница в доходах и различные места в системе общественного разделения труда (управленец — исполнитель) не означают капиталистического присвоения прибавочной стоимости. Социальное расслоение имелось не только при капитализме. В советском обществе тоже был обособленный социальный слой управленцев, но это ещё не был класс буржуазии, так как собственность на средства производства продолжала оставаться у трудящихся. Общественный характер собственности на средства производства в СССР выражался, в частности, в функционировании общественных фондов потребления, которые возвращали результаты труда трудящимся СССР в форме бесплатных социальных гарантий и прав. То есть социалистические отношения собственности хоть и претерпевали негативные изменения (теневая экономика, рост социального расслоения, консервация общественного разделения труда), но в целом продолжали сохраняться и функционировать. И сутью «перестройки» и было упразднение именно социалистических производственных отношений, остатков диктатуры пролетариата. Если бы уже имелась диктатура буржуазии, то «перестройка» была бы просто не нужна. И такое упразднение произошло именно тогда, когда возникли, окрепли и почувствовали определенную силу социальные слои, заинтересованные в этом (верхи номенклатуры и «теневики»), стремившиеся превратиться из социальных слоев в полноценный господствующий класс буржуазии. Значит, социально-экономические изменения в базисе и классовой структуре советского общества приводили к постепенному перерождению партии и контрреволюции, завершившейся реставрацией капитализма в нашей стране, а не наоборот, как у Попова.

А кому выгодно выставлять советское общество государственным капиталистом? Правильно, классовым противникам пролетариата. Ведь буржуазия готова на всё, только бы обесценить и свести на нет реальный практический опыт строительства коммунизма в нашей стране. Попов, имея в общем-то верные теоретические стартовые позиции, отстаиваемые им в советские годы, в вопросе анализа контрреволюции скатился на идеалистическую точку зрения. Получается, что все дело в перерождении партии, в отмене на бумаге диктатуры пролетариата, и этого было достаточно, чтобы победила буржуазия.

Заключение

Мы разобрали выше взгляды М.В.Попова на сущность советского государства в 1960-е – 1980-е гг. и причины контрреволюции 1991-го года в СССР. Выяснилось, что они полностью лишены диалектически-материалистического подхода. Именитый профессор фактически транслирует идеалистическую точку зрения: изменение господствующей в обществе системы отношений происходит простым росчерком пера и соответствующей записью (будь то Программа КПСС или конституция государства). Такой подход не имеет ничего общего с материалистическим пониманием истории и является выражением закамуфлированного под марксизм исторического идеализма.

На примере вопроса о диктатуре пролетариата в СССР можно проследить, как М.В.Попов и его сторонники, несмотря на всю диалектическую видимость своей терминологии, самым явным метафизическим образом обосновывают свои сомнительные теоретические положения. Сначала даётся тезис или определение, которое носит априорный характер, затем из этого тезиса выводится формально-логическое умозаключение и подводится «нужный» автору вывод. Цифры, факты, комплексный подход отсутствуют напрочь. Это необходимо запомнить, так как именно при помощи таких способов представители данной школы будут обосновывать самый дремучий ревизионизм и охранительство в вопросах экономики и политики. Именно таким образом они будут отрицать наличие в России банков, а через отрицание банков будут отрицать и опасность фашизма в России; именно отталкиваясь от формально-логических дефиниций при отсутствии реального изучения реальной практики, Попов и его сотоварищи будут подводить к выводу о необходимости поддержки российской буржуазии против «американского фашизма на экспорт», но об этом подробнее в следующих частях.

Продолжение следует.

Роман Осин,
кандидат философских наук,
член Идеологической комиссии ЦК РКРП

Ссылки

[1] — Попов М.В., Герасимов И.М. Противоречия развития социализма и реставрация капитализма в СССР // Марксизм и современность №1-2. 2001. С. 25.
[2] — Маркс К. Критика Готской программы // Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е. Т. 19. С. 18.
[3] — Маркс К. и Энгельс Ф. Избранные сочинения в 9 томах. Т. 2. С. 33.

Список источников

  1. Дискуссия с РПР по вопросу «болотных протестов»
  2. Профессор, который вне времени
  3. К критике буржуазного профессора
  4. Планомерное разрешение противоречий развития социализма как первой фазы коммунизма М.В.Попов // Ленинград, Изд-во Ленинградского государственного университета, 1986 //
  5. Видеоархив. М.В.Попов на съезде КП РСФСР в 1990 г.
  6. Есть за что поддержать Сурайкина (Выборы-2018). М.В.Попов, идеологическая комиссия ЦК РПР 13.03.2018
  7. Попов М.В. Этапы реставрации капитализма в СССР
  8. Герасимов И.М. СССР 60-х – 80-х ГОДОВ: ПРЕХОЖДЕНИЕ ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА ИЛИ ДИКТАТУРА БУРЖУАЗИИ?
  9. Попов М.В., Герасимов, И.М. Противоречия развития социализма и реставрация капитализма в СССР // Марксизм и современность №1-2. 2001.
  10. Маркс К. и Энгельс Ф. Избранные сочинения в 9 томах. Т. 2.