«Красивые цифры, печальная суть»: воспитать не людей, а потребителей
С 90-х годов и по настоящее время качество образования продолжает ухудшаться. Происходит это не только в связи с реставрацией капиталистического строя в нашей стране, вступлением в силу всевозможных образовательных «реформ», направленных на уничтожение советских стандартов образования, но и по причине падения уровня жизни работников сферы образования (педагогов, учителей, преподавателей). 
Рыночные отношения отразились на заработной плате, свободном времени и объёме работы учителя не лучшим образом. Сказывается и повальная бюрократизация школ – все чаще учителя, помимо образовательных функций, выполняют и сугубо административные (например, заполнение журналов, ведение отчетности). Многие специалисты лишились работы в «святые» 90-е, большинство и сейчас с трудом находит работу по специальности, а политики, вместо решения проблем образования, предлагают учителям «идти в бизнес». Корреспонденты РОТ ФРОНТа поговорили с работницей сферы образования чтобы взглянуть на проблемы данной области изнутри.
— Почему Вы стали педагогом? Ведь власть имущие напрямую говорят Вашим коллегам: «Хотите заработать – идите в бизнес». Или выбор профессии исходил из гуманистического стремления учить юное поколение? — Я пошла в педагоги 20 лет назад, когда всё ещё было немножко по-другому. Мы учились на остатках советской системы. Нам повезло учиться у преподавателей советской закалки и по советским замечательным учебникам. Нам повезло, мы получили обширную практику. И фразы «хотите заработать – идите в бизнес» пока ещё не существовало. Хотя, безусловно, цели и ценности у молодёжи уже были не советские, выгода профессии и желание поудобнее устроиться в жизни для многих были основными, определяющими в выборе жизненного пути. Но не для всех и не для меня. Я относилась к категории молодёжи, сформированной советской системой, цели и ценности были иными, чем получать много денег. Престижность профессии меня не интересовала. Но в педагоги пошла не из-за каких-то высоких целей и идеалов. В 17 лет ещё не было никакой определённости с профессией, просто не хотелось сдавать физику и математику при поступлении, хотелось учиться в своём городе. Мама посоветовала пойти в педколледж (в прошлом, педтехникум, педучилище), туда и пошла. О чём нисколько не жалею: там был замечательный преподавательский и студенческий коллектив, атмосфера неравнодушия и коллективизма воспитывали любовь к делу, трудолюбие и ответственность. И была хорошая, во многом советская ещё, школа. Много практики – начиная с первого года обучения у нас на неделе один день был посвящён практике в начальной и средней школе. С первого курса мы каждую неделю вели кружки, классные часы, уроки, смотрели и анализировали уроки опытных педагогов и своих однокурсников. Читали и изучали Макаренко. Очень полюбила учиться; институт, куда очень легко было поступить после техникума, закончила с отличием. Наверное, всё это и направило в дальнейшем в педагогику. Так что каких-то изначальных призваний или зова сердца не было, а вот воспитанный и сформированный колледжем настрой на обучение и воспитание подрастающего поколения появился как результат учёбы в нём. 
— Как отличается зарплата педагога в столице и регионах? На сколько ставок нужно работать, чтобы выжить? — Честно говоря, не сравнивала. Нет примеров столичных, чтобы сравнить. Ведь цифры в интернете – это далеко не всегда реальные данные — красивые цифры, печальная суть. Ходят слухи, что в Москве зарплаты значительно выше. Моя зарплата составляет порядка 18-20 тысяч рублей. Это довольно неплохо для нашего города и области при работе на одну ставку. Работаю на ставку, мне этого на жизнь хватает. Но по факту выполняю ту работу, которую должны выполнять несколько специалистов. Так, на ставку мне, как узкому специалисту, работающему с непростыми детьми, положено работать с 12-ю учащимися. У меня их 65. Это индивидуальная диагностика каждого, гора документов, опять же, на каждого, работа с тетрадями каждого ученика. Должно быть 12, имеется 65… Ставка ли это? Это огромная перегрузка и хроническая работа по ночам. Причём конкретно уроков у меня именно на ставку. Как так получается? Просто дети объединяются в группы не только по 3-5 человек, как должно быть в идеале, а и по 6, и по 8, и даже по 10-11! Разумеется, эффективность такой работы заметно ниже. Но, казалось бы, на что жаловаться? Ведь уроков-то не более 20. Однако всё не так просто: ведь каждого из 65-и нужно обследовать два раза в год индивидуально (если с 12-ю детьми – это по 24 часа работы в начале и в конце года, не считая бумажной, то с 65-ю – это по 130 часов работы в начале и с конце учебного года), на каждого из них писать, считать, заполнять целую гору бумаг. На 12 писать или на 65? Есть разница, не правда ли? А кроме этих ребят в течение учебного года приходится работать и с другими. Руководство нашей школы это понимает, поэтому зарплата чуть выше, чем могла бы быть, за счёт стимулирующих и ещё каких-то надбавок. Директор прямо говорит: «У нас должно работать 4 специалиста каждого профиля, а мне с трудом и кровью удалось выбить по одному». Знаю, что в некоторых школах получают тысяч 12 на ставку. Многие учителя вынуждены, чтобы прожить, работать на полторы. При этом, часто на полторы ставки нагружают как на две, а то и на две с половиной, тогда как зарплата при работе на полторы ставки больше вовсе не в полтора раза, а лишь на 3 тысячи рублей. Но часто всего учителя работают на полторы (по факту нередко на две) ставки даже не потому, что хотят побольше заработать, а просто других вариантов им и не предлагается. Нехватка педагогов катастрофическая. Однако политика такова, что «лишних» учителей брать не надо, надо «грузить» имеющихся. Вот и получается, что один педагог ведёт не 20 уроков в неделю, как положено, а все 30, а то и 40. А когда же он проверяет тетради, готовится к урокам, пишет горы бумаг? Ведь на всё это требуется времени больше, чем на само проведение уроков. По вечерам и ночам. Когда он занимается вопросами классного руководства? Прибавьте это время к часам уроков. Нагрузка получается немыслимая, на самом деле. И такая нагрузка далеко не всегда получается из-за желания побольше заработать и не всегда она добровольная. Несколько примеров. Некоторое время назад я работала в детском саду. Нянечка, работавшая в моей группе, имела высшее педагогическое образование, в соответствии с которым могла работать музыкальным руководителем. Но её не брали на эту должность, потому что она была не готова работать сразу на две ставки, только на одну. А такой работник сейчас не нужен. Нужен тот, кто будет пахать на две по факту, на полторы – по документам. Как это оплачивается, я выше говорила. Музыкального работника, при этом, в саду не было. Кто выполнял его функции? И без того перегруженные, работающие в две смены, воспитатели. Второй пример – сегодняшний. В школе (как и во всех школах) педагогов меньше, чем надо. Неожиданно серьёзно заболел учитель-предметник одного из основных предметов. Собирается собрание учителей начальных классов, и администрация школы слёзно просит педагогов взять на себя проведение уроков в 6-м классе! В 6-м! Учителям начальных классов! А больше некого грузить. Никто не соглашается. Люди говорят о перегрузке и о том, что недостаточно знают предмет. Завучи, положение которых тоже безвыходное, в общем-то, говорят гениальную вещь: «Никто не выйдет из этого помещения, пока не найдутся те, кто будет вести предмет в 6-х классах». Предмет основной, часов много. В результате, заставляют троих учителей. Один из них тут же пишет заявление об уходе. Остальные будут пахать. Ещё пример – недавно рассказывала коллега по детскому саду. Рабочая неделя стала составлять 53 часа. Это только работа с детьми! Ночную бумажную работу никто не учитывает. А ей состояние здоровья не позволяет. Заявила об этом руководству, на что получила ответ, что такие работники не нужны. Я и сама была в подобной ситуации, когда хотела выйти на ставку, но мне было заявлено, что в таких педагогах не нуждаются. Можно спорить, можно судиться, но если нет поддержки масс, то ты бессилен в этой борьбе. И люди соглашаются, потому что надо что-то есть и чем-то кормить детей. Так что работа на две ставки – это не так уж часто добровольный выбор из-за желания больше заработать. 
— Какие бюрократические препоны встречает современный учитель в своей каждодневной работе? — Бумаг очень много. С каждым годом всё больше становится ненужных отчётов. Кроме того, есть бумажные и электронные журналы. От учителей требуют участия в работе различных интернет-платформ, в никому не нужных конкурсах. Именно отчётность и прочая документация всё больше выходит на первое место, в ущерб работе с детьми. Именно эту работу проверяют разные проверяющие структуры, цепляясь к каждой запятой. И спускают вниз всё новые и новые отчёты, всё новую и новую писанину. — Раз уж речь зашла о бумагах. Часто ли приходится работникам образования приобретать расходники за свой счет? Распечатывать отчетную и методическую документацию? Это правило или, скорее, исключение? — Это правило. Всю документацию распечатываем за свой счёт. Второй вариант – за счёт родителей, когда те приносят бумагу для принтера, покупают краску или картриджи для принтера, стоящего в классе. Я – специалист, поэтому не имею ни своего класса, ни принтера, кроме домашнего. Соответственно, всю бумагу и все картриджи покупаю сама, за свой счёт. Количество бумаг сейчас огромное. Так, у меня за сентябрь уходит порядка двух-трёх пачек бумаги и пары картриджей для лазерного принтера. Моей коллеге, не имеющей дома принтера, приходится постоянно искать, где напечатать, часто таким местом оказывается недешёвый печатный салон. Очень много приходится печатать учителям начальных классов, воспитателям детских садов. Это и различная документация, и раздаточные материалы. Когда мне приходилось работать на этих должностях, я всё делала на свои деньги. Брать деньги с родителей – крайне неприятная задача для любого педагога, проще заплатить из своего кармана. И все пособия, которыми мы с коллегами пользуемся, приобретены нами самостоятельно. Можно этого не делать. Но как тогда выполнять свою работу? Лично для меня это невозможно. Мне приходилось работать в нескольких учебных учреждениях, такая ситуация была везде. Надо сказать, что школам и детским садам не выделяют на это денег. Ведь учреждения автономные, а значит должны сами себя обеспечивать. Даже на учебники денег у школ катастрофически не хватает, что уж тут говорить об отчётной и методической документации педагогов. С учебниками вообще всё интересно. Раз в несколько лет министерство объявляет, что те учебники, по которым только что работали школы, теперь признаны негодными, и необходимо приобрести другие (разумеется, строго определённые и строго определённого издательства). И школы крутятся, как могут, – ищут по городу и в интернете, вдруг кто-то что-то перепродаёт с рук; сдают макулатуру, чтобы использовать вырученные деньги для покупки учебников (хватает этого на очень небольшое количество); ищут спонсоров; и «кланяются в ноги родителям». Ситуация абсурдная и катастрофическая. — Кстати, как в настоящее время можно характеризовать отношение родителей к преподавателям и к системе образования в целом? Насколько слышны потребительские «нотки»? — Да, отношение родителей – потребительское, в основном. Иное отношение – это, скорее, исключение из правил. Ну, а какое отношение у родителей, такое и у детей. Такое же отношение родителей и учащихся к педагогу и к учёбе – это одна из значимых причин ухода педагогов из образования. 
— Как и в других значимых сферах важную роль в образовании играет молодежь. Какой уровень знаний у молодых специалистов, только-только выпустившихся из институтов? Каково их отношение к профессии, сильно ли они разочарованы нынешней системой образования в стране? — Я бы не стала низко оценивать уровень их образования. Хотя не знаю, насколько я в этом компетентна. Есть очень неплохие молодые педагоги. Но сейчас молодым гораздо тяжелее приходится, им труднее начинать, чем раньше, чем в советское время. Тогда обучали конкретным технологиям работы, обеспечивали педагогический процесс необходимыми учебниками, методичками, пособиями. Было уважительное отношение родителей и детей. И не было таких перегрузок, которые не оставляют начинающему педагогу времени, чтобы научиться работать качественно. Куча бесполезной бумажной работы, не менее бесполезного участия в конкурсах, необходимости проведения псевдовоспитательных, а подчас и антивоспитательных мероприятий, безобразные программы и учебники, а главное – потребительское, крайне неуважительное отношение родителей, а вслед за ними и детей – всё это выталкивает молодых из школы. — Мы начали разговор о том, что учились профессии Вы еще у преподавателей советской закалки, по советским учебникам. Как думаете, почему российское государство разрушает советскую систему образования, хотя даже западные страны признавали ее лучшей в мире? — Потому что капитализм. На Западе с образованием всё обстоит не так уж хорошо. Там есть жёсткое деление школ и прочих образовательных учреждений в зависимости от материального благосостояния семьи учащегося: у кого есть деньги, тот учится; у кого их нет, тот – не учится. — Деградировала ли система образования с введением ЕГЭ? Этот экзамен – также часть западных стандартов обучения. — Мне трудно об этом судить, поскольку я с этим никогда не работала. Разумеется, приходится тратить часть учебного времени на натаскивание детей для ЕГЭ. Причём профильные задания ЕГЭ выходят за рамки школьной программы, что в корне неверно. Как можно проверять уровень знаний за курс средней школы, выдавая задания из университетской программы? Абсурд. Мне доводилось принимать ОГЭ в 9-х классах. Это – ненормальная стрессовая ситуация для учащихся и педагогов. Моё мнение такое: ЕГЭ является не причиной, а элементом деградации образования, одним из способов уничтожения образования, вместе с профильным обучением, оптимизацией, засильем бумаг, созданием определённого отношения к образованию и школе в обществе. — Одним из столпов, на котором стоит западная система образования является специализация. Ситуация, когда родители совместно с учениками, и иногда с первого класса, выбирают предметы, которые, как им кажется, пригодятся больше остальных, например для поступления в вуз. Происходит разделение дисциплин на «нужные» и «ненужные». В связи с этим хотелось бы узнать, как часто случаются ситуации, когда ученики не уделяют должного внимания предметам, которые, по их мнению, не являются обязательными для последующего поступления в вузы? — Ситуации бывают разные. Есть ребята, которые серьёзно и с интересом относятся к учёбе. Большинство же настроено иначе. Отношение потребительское и, в то же время, несерьёзное. Нет серьёзного отношения даже к тем предметам, которые необходимо сдавать. Многие не делают домашних заданий, не выполняют заданий на уроках. Кажется, что они ждут, что всё за них сделает педагог, это его обязанность, а усилий ученика не требуется. Есть случаи, когда дети выбирают предмет для сдачи наобум, совершенно не готовясь и плохо зная даже элементарное. Есть случаи, когда учащиеся угрожают учителям: «Если я не сдам экзамен, мы будем жаловаться на Вас» или «Если я не сдам экзамен, я совершу самоубийство». Мне доводилось быть свидетелем таких ситуаций. Отчасти отношение детей к учёбе можно понять – действительно, ведь будет дальше учиться и поступит, куда надо, тот, чьи родители это устроят и обеспечат. Место под солнцем больше зависит от денежных вложений родителей, чем от усилий ребёнка. А цель ребята видят одну — удобно и побогаче устроиться в жизни, других целей они не знают. 
От редакции. Многие активисты и социально-политические деятели рассматривают проблему деградации образования в отрыве от сложившейся экономической системы, мол, виноваты конкретные политические фигуры, но стоит только провести нужную реформу – отменить ЕГЭ или даже вернуть советскую систему образования, как проблема решится сама собой. При этом они забывают, что состояние образования есть отражение состояния промышленности. Российская Федерация «почётно» занимает выделенное ей странами Первого мира место на периферии капиталистической системы. Остатки построенных советскими гражданами заводов продолжают рушить «эффективные собственники». Да и не может страна периферийного капитализма позволить себе промышленность. Продажа наших с вами ресурсов – вот источник обогащения крупных отечественных капиталистов. А для этого не нужна армия квалифицированных рабочих и инженеров, нужны… грамотные потребители. «Недостатком советской системы образования была попытка формирования Человека-творца, а сейчас наша задача заключается в том, чтобы вырастить квалифицированного потребителя», — как заявлял бывший министр образования Андрей Александрович Фурсенко.