В поисках дна: будни высшего образования в России

В калейдоскопе проблем отечественного образования нельзя не затронуть темы перехода высшего профессионального образования (ВПО) на так называемую «болонскую» систему, предполагающую формирование единой европейской среды, возможности пройти через многоуровневое (бакалавр, специалист, магистр и т.д.) и многопрофильное обучение. Впрочем, давайте о последнем аспекте поговорим немного подробнее. Допустим, вчерашний школьник поступает в высшее учебное заведение (вуз), предположим на экономический факультет одного из филиалов одной из бесчисленных социально-экономических академий. Проучившись два года и накопив определенное количество баллов по изученным дисциплинам (академических кредитов, зачетных единиц и т.п.), он решает сменить вуз и страну. Например, перебраться в Университет Сорбонна (Франция), причем не на родственное отделение (экономическое), а на исторический факультет (назовем его так условно). «Болонская» система предполагает и делает возможным такие финты для активных соискателей. Сорбонна радостно распахивает свои двери для молодого дарования из далекого сибирского городка. Проучившись в Сорбонне еще пару лет и получив квалификацию бакалавра, наш непоседа решается на третий крутой поворот в своей судьбе и поступает в какой-нибудь Кембриджский университет на специальность экологической политики, где планирует получить степень магистра. Как вам такая сказка? А ведь в том числе перспективой широких возможностей для российских студентов объясняли нам необходимость перехода на чужеродную систему. Да, конечно, в интернете можно найти истории счастливчиков из России или Украины, для которых подобная сказка стала былью, но речь ведь идет о единицах (мы не говорим сейчас о чадах так называемой современной российской элиты, тем все двери открывает кошелек родителей). Для подавляющего же большинства российских выпускников отечественных вузов перспективы открываются совсем другие… Конечно же, путинский режим, затевая руками министерства образования в 2000-е годы капитальную реформу высшего образования, меньше всего заботился о перспективах, возможностях и судьбах простых абитуриентов, студентов, преподавателей и вузов. Все эти создаваемые бакалавриаты и магистратуры были лишь ширмой для реализации стратегических целей: сокращения числа государственных вузов, студентов, преподавателей и, как следствие, существенного уменьшения государственных расходов на ВПО, а также быстрейший демонтаж отечественной системы высшего и средне-специального образования. Для чего последнее режиму было нужно? Версию попробуем обозначить в конце разговора. В советские времена для подготовки специалиста с высшим образованием требовалось в среднем 5 лет, в некоторых вузах 5,5 и 6 лет. Вводимая со второй половины 2000-х годов система многоуровнего образования позволяет считать человека, проучившегося четыре года и получившего степень бакалавра, уже готовым специалистом с высшим образованием. Конечно, желающий, может попробовать получить более высокую квалификацию, проучившись еще два года и стать магистром. Но, во-первых, далеко не все выпускники могут учиться дальше хотя бы в силу тяжелого материального положения, в котором они оказываются еще в период обучения на бакалавра или иных жизненных ситуаций. Во-вторых, обучение в магистратуре зачастую выглядит очень своеобразно, поэтому, кроме таинственного титула «магистр», вообще мало чего дает. Впрочем, пасьянсы с титулами бакалавра и магистра, разыгрываемые при переходе на «болонскую» систему, были всего лишь прикрытием. Главное заключалось в другом. Переход на новую систему предполагал фундаментальную переработку государственных образовательных стандартов (ГОС). Введение новых ГОС (так называемого 3-го поколения) и было, пожалуй, краеугольным камнем всей затеваемой реформы высшего образования. В советский и «раннероссийский» (до начала 2000-х) период министерством высшего и среднего специального образования (позднее просто министерства образования) с помощью методических объединений, работающих на базе наиболее авторитетных в своих направлениях вузов, факультетов и кафедр, готовились целые пакеты основополагающих образовательных документов: унифицированные требования ГОС к выпускникам, примерные учебные программы, планы и т.д. Вузам, кафедрам и преподавателям оставалась только адаптировать с учетом местных условий, опыта и своих личных взглядов учебные планы и программы. Все было четко и логично. Кстати, переход студента из одного вуза в другой даже на родственные специальности обычно никаких сложностей не вызывал из-за унификации основных учебных документов во всех вузах. Что же случилось при переходе на «болонскую» систему? Как и в любом вопросе, государство фактически сбросило с себя и эту заботу, оставив за собой только разработку основных требований к подготавливаемому специалисту. Программы же и учебные планы были отданы на откуп вузам. Что после этого началось в университетах и академиях! Каждая кафедра заинтересована в сохранении часов учебной нагрузки, читай, штата преподавателей. При составлении учебных планов для специальностей все начали судорожно перетягивать на себя имеющиеся или выдумывать (буквально!) новые дисциплины, лишь бы побольше учебных часов досталось каждой кафедре. Доходило и доходит до анекдотических ситуаций, когда учебный план предусматривает изучение студентами фактически одной и той же дисциплины, но под измененными названиями. Думаю, что многие коллеги из вузов знакомы с таким фокусом при формировании учебных планов. В результате не только произошло количественное изменение (уменьшение времени обучения) учебного процесса, но и, что наиболее печально, его качественная деградация через внедрение образовательных стандартов третьего, третьего+, третьего++ и т.д. поколений. Чтобы у читателя не сложилось впечатление, что автор сгущает краски, проиллюстрирую на основе своих наблюдений и опыта, как сейчас выглядит многоуровневое образование в опорном вузе (новое модное словосочетание у бюрократов от образования), одного из прилегающих к Москве областных центров. Итак, вчерашний школьник поступает в вуз (оставим пока в стороне вопрос, как это сейчас происходит). Учиться в среднестатистическом современном российском вузе не просто легко, а даже приятно. Главное много не прогуливать и тогда оценки сами будут в зачетке появляться. Присутствовал еще лет десять назад при забавном разговоре по телефону. Декан звонил бабушке совершеннолетнего студента-прогульщика, чтобы она повлияла на него, и тот удостоил преподавателей в конце семестра своим посещением (отчислять-то нельзя!). На вопрос к декану, а почему он звонит именно бабушке, ответ был интересным. «Она ему деньги дает на карманные расходы, может и наказать. Поэтому он только ее и боится». Как вам ситуация, декан сам звонит бабушке великовозрастного балбеса и просит ее призвать своего подопечного повидать преподавателей, чтобы те проставили ему в зачетку необходимые зачеты? Впрочем, такие экземпляры, вернее их нахождение в рядах студентов, уже давно ни у кого из преподавателей не вызывают удивление. Есть еще более забавные примеры. Сейчас в этом же опорном университете на одной из кафедр обучаются иностранцы. Для вуза это один из показателей его эффективности. Чем больше иностранных граждан обучается, тем больше шансов подняться на вышестоящие ступени в рейтинге вузов. Даже неважно, что это эти иностранцы – граждане одной из бывших южных республик СССР, интереснее другое. Доучившись до третьего курса, они так и не соизволили выучить русский язык, от слова вообще!!! Общаются (по вопросам получения зачетов и экзаменов) с преподавателями через своего одногруппника, единственного кое-как владеющего русским языком. Как вам такое образование и выпускаемые специалисты? Кстати, если стало интересно, сравните требования к знанию английского языка для иностранных абитуриентов, поступающих в вузы Великобритании. Магистратура. Не буду говорить за все вузы и кафедры, но с теми, с которыми пришлось столкнуться в этом же опорном вузе региона (это технические специальности), картина получается более чем печальная. В магистратуру поступают преимущественно лица, которые уже работают. Администрация вуза это прекрасно знает, поэтому все занятия планирует на вечернее время (чем, кстати, не классическое вечернее образование). Знает администрация и то, что на многие специальности в магистратуру студентов калачом не заманишь: ведь высшее образование у бакалавра уже есть, работу он себе нашел. К чему лишние усилия и расходы, тем более что компетентность и деловые качества у современного работодателя зачастую далеко не самые важные критерии оценки работника. Разве, что парням от армии еще на пару лет отсрочку получить… Далась эта магистратура! Конечно, часто у каких-нибудь юристов-экономистов конкурс в магистратуру из десятков человек на место, но про гуманитариев – разговор особый.

Вернемся к магистрам с технических специальностей. Берут, чтобы наполнить группы всех желающих, в том числе и с других специальностей (у нас же «болонская система»), доходит до смешного, когда на магистров-материаловедов, например, приходит учиться современный выпускник бакалавриата – биохимик, он, правда, не знает, чем отличается сталь от чугуна, но разве это преграда для получения заветного диплома магистра-материаловеда. Желание кафедр любой ценой сформировать группы магистров понятно – все тоже пресловутое подушевое финансирование образовательного процесса. На него завязаны штатные расписания кафедр. Не будет магистров, не будет учебной нагрузки преподавателям, не будет нагрузки – сразу встает вопрос: кого-то и как придется сокращать? Отдельные ответственные студенты, что учатся на магистров, иногда осчастливливают скучающих в аудиториях доцентов и профессоров своим посещением, а иных преподаватели не видят вообще (без преувеличения). Мне, например, заведующий кафедрой зачетку студента, который учился на первом курсе магистратуры, приносил в конце семестра с просьбой поставить ему оценки (естественно отличные) «просто так». Почему? Потому что он – начальник ГИБДД областного центра и ему некогда ходить на занятия. И это не единичные случаи, а всеобщая практика. Этот же опорный вуз еще интереснее придумывал. Набирали на заводах группу магистров, имеющих образование (техническое), но не по профилю работы цеха. Обучали магистров там же на заводе (это конечно грубое нарушение законодательства, но это лишь малые ухищрения администраций вузов, чтобы предоставить в министерства нужные федеральным чиновникам показатели). Один день в неделю, по несколько часов. И так в течение двух лет! Хотя магистратура – это продолжение обучения на дневном отделении вуза, т.е. шесть часов в день, шесть дней в неделю в течение двух лет. Говоря о магистратуре, нельзя не сказать и об учебных программах. Не скажу за все кафедры и специальности. Может быть где-то все, как и задумывалось: магистр – ведь это, фактически, первая ученая степень, трамплин в науку, так сказать. Но в тех вузах, где мне пришлось поработать: в провинциальном, областном, почти столичном, везде картина получалась одинаковая. Кафедры, дабы не терять учебную нагрузку для преподавателей, просто переименовывают многие «бакалаврские» дисциплины, дают им новые звучные названия, и выдают их по новому кругу магистрам. Кстати, это отчасти оправдано, бакалавру-биохимику, из примера, приведенного выше, действительно все приходится изучать с нуля, чтобы постичь азы металловедения. Получается внешне все презентабельно и красиво. Есть бакалавриаты, есть магистратуры, везде учатся, защищают дипломы, получают заветные «корочки» об образовании. В общем, имитация «образовательной многоуровневой среды» получается отменная. А, по факту, что мы имеем на выходе?

Давайте попытаемся кратко ответить на этот вопрос.

1. Многоуровневое образование навязано нашей стране внешними силами по сугубо экономико-политическим целям (пусть и под благовидными предлогами типа формирования единой европейской образовательной среды). Пожалуй, главная цель – устранение опасного конкурента в лице сохранившейся системы советского высшего и средне-специального образования из глобальной экономической и политической игры на международном уровне. Кроме того, для других стран создаются самые благоприятные условия по импорту специалистов и «мозгов» из России. Внешним силам было несложно подрядить нынешний правящий режим в России для реализации своих замыслов, поскольку последнего не интересует будущее страны и ее народа.
2. Переход на «болонскую» систему даже в случае реализации всех ее положительных аспектов вряд ли можно рассматривать как позитивный момент в процессе эволюции отечественного высшего образования. Настораживает хотя бы то, что многие западноевропейские государства, ведущие европейские вузы вовсе не спешат с головой влезать в это сомнительное мероприятие. В нашей же стране переход на новую систему фактически, привел к демонтажу прежней сложившейся системы высшего профессионального образования.
3. В итоге переход на многоуровневое образование в РФ дал:

• катастрофическое ухудшение качества подготовки специалистов в результате перехода на сокращенные и выхолощенные учебные программы, резкого снижения качества преподавания, деградации материально-технической базы кафедр и лабораторий при существенном снижении объемов финансирования со стороны государства;
• сокращение государственных вузов, числа бюджетных мест для студентов, существенное уменьшение числа преподавателей в вузах (что интересно, административно управленческие аппараты вузов распухают также неуклонно и независимо от конъюнктуры, как и цена на бензин);
• формирование модели высшего псевдообразования, когда все стороны образовательного процесса лишь имитируют деятельность: студенты как будто учатся, преподаватели как будто обучают, государство как будто обеспечивает, финансирует и контролирует образовательный процесс. Кстати, приведенные выше, выбранные из большого перечня, примеры, наверняка типичны и имеют место во многих, если не в большинстве отечественных вузов. Однако Министерство образования и науки предпочитает не знать или не замечать происходящего, дабы не нарушать красивую виртуальную картинку.

В заключение отметим, что последствия разрушения сложившейся советской системы высшего образования, перечисленными выше пунктами, не исчерпываются. Каждый интересующийся данной проблематикой или связанный с ней может развить и детализировать структуру причинно-следственных связей политики нынешнего режима в отношении одного из базовых элементов устойчивости любого государства – образования.

Преподаватель Илья Вахромеев