Дальнобойщики в Химках: «Кормить олигархов мы не хотим»
От редакции. Мы представляем интервью с Андреем Бажутиным, снятое нашими активистами 5 декабря на стоянке в Химках, где и на сегодняшний день располагается лагерь дальнобойщиков.
Корр.: Вы водитель, индивидуальный предприниматель, собственник? А. Б.: Я водитель, индивидуальный предприниматель и собственник в одном лице. Корр.: Часто говорят, что сбор ложится на потребителя, а перевозчиков никак не затрагивает. Тем не менее, мы видим активный протест водителей, владельцев машин. Почему? А. Б.: Потому что этот сбор в первую очередь ложится на нас. Безусловно, на конечном потребителе это тоже отразится. Но нам никто ничего не компенсирует. Корр.: Этот сбор в равной степени ложится как на мелких перевозчиков, так и на крупные компании. Тем не менее, ни их владельцев, ни их водителей среди протестующих особо не видно. Почему? А. Б.: Когда большой парк автомобилей, наверное, есть какие-то бонусы и при покупке топлива, и при покупке запчастей. Мы же заправляемся на обычных заправках. Сколько стоит там топливо, по такой цене мы его и берём. Сколько стоят запчасти в розничных магазинах, постольку мы их и берём. Я не знаю, что там происходит у больших компаний, но для себя мы экономику посчитали. При нынешнем взимании платы в 1.53р за километр мы будем работать в ноль, а когда её увеличат, рентабельности вообще не будет никакой. Плюс ко всему, дорожает и валюта. Грузовики у нас импортные, поэтому затраты на запчасти у нас выросли вдвое. Корр.: Принципиально ли для вас, что сбором занимается частная компания? А. Б.: Это тоже принципиальный вопрос. Сам факт сбора является принципиальным вопросом, и то, что этим занимается частная компания, тоже принципиально. Корр.: Вы говорили, что рентабельность даже при сборе в 1.53 рубля за километр у вас нулевая. Если вы уйдёте с рынка, кто сможет занять ваше место? А. Б.: Наверное, крупные компании. Даже если это произойдёт, это произойдёт не сразу. Будет огромный дефицит транспорта. А мы уйдём с рынка. Мы же стоим здесь не потому, что мы такие хорошие парни и хотим побастовать. У нас просто нет возможности работать. В чём смысл: выехать, покататься и вернуться домой с пустыми карманами? Корр.: Может ли получиться так, что в результате этих мер вы окажетесь наёмниками у крупных компаний? А. Б.: Может, кто-то и окажется, но я принципиально к ним не пойду работать. Наша профессия подразумевает многое. Мы все и мотористы, и сантехники, и слесари, и землекопы. — Мы своими руками умеем работать. Но кормить олигархов мы не хотим. Корр.: Любой протест, в том числе ваш, подразумевает наличие ущерба для противоположной стороны. Это или репутационный ущерб, или экономический. Чего власть должна бояться, чтобы отменить «Платон»? — Мы не хотим, чтобы власть чего-то боялась, мы просто хотим быть услышанными. Мы здесь с мирным протестом. Может быть, у кого-то из власть имущих проснётся совесть, и они подумают об обычных гражданах. Корр.: А когда-нибудь у них совесть просыпалась? — Нет, но я очень на это надеюсь.