Размышления о концепции «мирового правительства»
Знание, как известно, это сила, причем сила, способная сделать человека свободным. Информация тоже сила, но в наш переполненный мусорными сведениями век Интернета она зачастую является силой деструктивной и засоряет мозги своих потребителей разнообразной чушью. В апреле 2018 года социологи провели в Приморском крае опрос населения. Особый интерес вызывают ответы, связанные с конспирологической теорией существования так называемого «мирового правительства», то есть тайного центра власти планетарного масштаба. Более половины респондентов уверены, что в секретном порядке государственное объединение Земли уже совершилось.
Конечно, подобная идея укоренилась в головах людей не сама по себе. Большие старания для ее внедрения ежедневно прилагают многие российские СМИ, включая государственные. Особенно усердствует телевидение, готовое объяснить звонком из «вашингтонского обкома», происками Сороса или вредительством Госдепа буквально каждое событие от неурожая до переворота в Армении.
Где же на самом деле собака зарыта? Есть ли рациональное зерно в рассуждениях конспирологов? Давайте попробуем разобраться.
От идеи «всемирной монархии» к концепции «мирового правительства»
Исторически идея мирового правительства ведет свое происхождение от теории планетарного государства, а та в свою очередь от старинной политической концепции всемирной монархии. Впервые упоминания об установлении над всем миром единой власти одного господина мы находим в высеченных на камне торжественных надписях древнейших правителей. Ничтоже сумняшеся, египетские фараоны, китайские и японские императоры не просто заявляют о своих претензиях на «общечеловеческий» трон, а прямо констатируют, что они, мол, и есть прирожденные, богами установленные владетели всей земли и хозяева всех людей. Даже ничтожные месопотамские царьки, реально контролировавшие лишь один город, тянущий по меркам нашего века не более, чем на крупный поселок, называли себя вселенскими властелинами. Прочие монархи в такой картине мира выступали в роли бунтовщиков и мятежников, которых следовало привести к покорности. Результатами «карательных экспедиций» обычно становились не слишком долговечные лоскутные империи.
Однако, со временем подкрепленных насилием ссылок на божественные авторитеты стало недостаточно, чтобы гнать людей на убой. Усложнялась классовая структура общества, отмирала, преобразуясь в развитые религиозные формы, первобытная мифология. Эти процессы потребовали более изощренных обоснований для претензий на мировое господство. Нужно было убедить массы в справедливости и благотворности власти над другими народами. Идеологи взялись за работу. Классический образец теории всемирной монархии показывает нам учение Конфуция. В его рамках примитивная хищническая идея приобрела ореол благородного похода с целью цивилизовать варваров и достичь мира и процветания. Однажды появившись в Китае, с тех пор концепции «войны ради всеобщего мира» и «культурного прогресса на остриях копий» обошли весь земной шар и брались на вооружение многочисленными властолюбцами от Александра Македонского до современных «миротворцев» и «борцов за общечеловечество».
Угнетенные и эксплуатируемые, однако, не были пассивными потребителями внушаемой элитами отравы. Они пытались по-своему интерпретировать пропагандируемые сверху представления о всемирном государстве, как правило, в духе наивных религиозных сказок о царстве добра и золотом веке человечества. Раздираемые войнами и социальными антагонизмами греческие города-государства — полисы — оказались благодатной почвой для первого рационального обобщения народных фантазий в стройную теоретическую конструкцию. Приблизительно к 4 веку до нашей эры в Древней Греции в творчестве философов-киников выделилось альтернативное понимание идеи всемирного государства как противостоящего агрессивной монархической этнократии. Киники ненавидели тиранию как форму правления, полагая, что «опасно давать безумцу в руки меч, а негодяю власть». Киники стали первыми проповедниками идеологии мирового гражданства — космополитизма. Виднейший киник Диоген Синопский единственно правильным государством считал всемирное, которое рассматривалось им как проявление свободы, правящей миром.
Космополитизм киников по сути являлся идеологией мирного объединения греческих городов на основе взаимовыгодного сотрудничества в противоположность соединению «огнем и железом» под флагом спартанской военной диктатуры или македонской монархии, впрочем, равно как и афинской «демократии». Киники в своих устремлениях не выходили за пределы эллинского мира. В их время космополитическая идея, отражавшая в наиболее радикальном виде чаяния средних и низших торгово-ремесленных слоев, имела, несомненно, прогрессивное значение.
На практике, однако, осуществились не предложения киников, а македонская гегемония, а вслед за ней римское доминирование над Средиземноморьем.
Новые трактовки идея всемирной монархии получила в средневековье в связи с развитием и социальным укоренением таких «мировых» религий «спасения» как христианство и ислам. В них обосновывались задачи обращения всех народов в правильную веру и управления ими в соответствии с предписанным священными текстами этическим кодексом. Светской власти с ее аппаратом государственного насилия и принуждения назначалась роль союзника и помощника власти духовной. Варианты взаимодействия предлагались различные. Католичество утверждало превосходство правления папы римского над королями и князьями. Православие, наоборот, признавало подчинение патриархии указаниям монарха — царя или императора. Ислам проповедовал единство светской и духовной власти в руках одного человека — халифа, который был наследником основателя мусульманства пророка Мухаммеда. Во всех перечисленных случаях апофеозом усилий должно было стать установление мировой монархии.
Ход исторических событий привел к тому, что ислам сделался полем битвы различных группировок знати и религиозных сект за титул халифа правоверных. Православие окончательно преобразовалось в идеологическое орудие этнических феодальных клик — сначала византийской, потом русской. Наконец, римско-католическая церковь, претендовавшая одно время на роль наднационального центра средневековой Европы под эгидой итальянской знати, в конечном счете скатилась до положения всего лишь одной из грызущихся в бесконечной сваре крупных группировок, правда, обладавшей особым статусом и идеологическими преимуществами.
Вызревание капиталистических отношений, сопровождавшееся ростом сил и общественной значимости буржуазного класса, привело к очередному переформулированию концепции мирового государства. Первоначально это была все та же идея общеевропейской абсолютной монархии, но уже с антифеодальной начинкой. Первым значимым документом нового подхода стал трактат «Монархия», написанный в начале 14 века великим итальянским поэтом Данте Алигьери. В «Монархии» теологически доказывается и пропагандируется «божественное» происхождение власти германских императоров и их прямая преемственность от древнеримских владык. По мысли Данте Папа должен подчиниться императору ради гармоничного соправления светской и духовной властей и создания общемирового царства, призванного соединить человечество в соответствии с замыслом Провидения. Таким образом, задачи планируемого государства трактуются телеологически, то есть традиционно для политической философии христианства. Социальная сущность вселенской монархии определяется Данте уже вполне в буржуазном «народном» духе:
…не граждане существуют ради консулов и не народ ради царя, а, наоборот, консулы ради граждан, и царь ради народа.
Данте в своей политической программе тотального господства германского императора предвосхитил линию, развитую впоследствии целым рядом европейских мыслителей. Централизованная абсолютная монархия, призвавшая буржуазию на помощь в борьбе с феодальной вольницей, способствовала становлению национальных рынков и укреплению международной торговли. Самые прозорливые видели в идее мировой монархии возможность реализовать устремления просыпающегося к самостоятельности третьего сословия. С 16 века количество предлагаемых политических комбинаций на эту тему постоянно возрастало. Конечно, каждый философ видел во главе именно своего государя, а основным бенефициаром всех выгод будущего «содружества» народов свой национальный имущий класс. Например, испанский богослов Франсиско де Витория рассуждал о «всемирной республике» как сообществе суверенных наций, наделенном правом законодательной власти над отдельными странами от имени человечества. Ненавязчиво предполагалось, что государем такой «республики» станет испанский король. Карл Пятый, занимавший в те времена испанский трон, действительно предпринимал подобные поползновения в качестве германского императора.
Эволюция представлений о мировой монархии пришла к историческому завершению в концепции просвещенного абсолютизма. Интеллектуальным деятелям Просвещения, в особенности радикальным (в философском смысле) вроде Иммануила Канта, уже было все равно, какой король станет правителем Земли, лишь бы он соблюдал разработанные ими правовые принципы. Кант, как известно, приветствовал даже приход русских войск в Кенигсберг, полагая, что состоявшая в переписке с Вольтером Екатерина Вторая может оказаться той самой «просвещенной» царицей.
С приближением эпохи буржуазных революций от сторонников мирового абсолютизма отпочковалось направление, отстаивавшее идею всемирной республики или, по крайней мере, конституционной монархии. Расплодившиеся в 17-18 веках многочисленные тайные общества борцов с абсолютизмом и фрондирующих дворян после ряда чувствительных ударов, полученных европейскими феодальными государствами в ходе революционных событий, дали пищу для первой в истории волны конспирологической паники. Элиты, привыкшие решать политические вопросы в узком кругу коронованных особ или путем верхушечных заговоров и переворотов, никак не могли поверить в то, что «подлые» людишки способны самостоятельно организоваться для классовой борьбы. Аристократам казалось (либо они делали вид, что им так казалось), будто за спиной бунтующих стоят некие скрытые силы, причем с подачи католической церкви им часто приписывалось сверхъестественное (дьявольское) происхождение. Причиной мятежей считали происки секретных организаций, тогда как, наоборот, появление и деятельность нелегальных политических союзов были следствием развития и углубления революционных процессов. Все современные конспирологические теории прямо ведут свое происхождение от этих ранних образцов.
Завершение Великой французской революции военной диктатурой Наполеона в пух и прах разнесло прекраснодушные мечтания о свободе, равенстве и братстве народов. Победившая во Франции буржуазия руками новоявленного «всемирного» императора захватила практически всю Европу, насадив передовые порядки, но и установив при этом режим нещадной эксплуатации собратьев по классу. Бонапарт показал миру настолько злобный оскал матерого хищника, что своим правлением окончательно похоронил остатки теории просвещенного абсолютизма. На какое-то время явная пропаганда всемирного господства отступила на второй план, освободив авансцену для первой капиталистической системы сдержек и противовесов, реализованной в рамках Венского конгресса 1815 года. О судьбах Европы и подавлении революций договаривались все еще монархи, но в спину им (особенно английскому королю) дышали национальные отряды буржуазии.
Расцвет колониализма и затем наступление империалистической эпохи поставили на порядок дня реализацию вековечной мечты эксплуататоров всех мастей. Разделив планету между крупнейшими державами и зажав ее в тиски трестов и монополий, капитал готовился к битвам за главный приз — мировую диктатуру в лице одной из империалистических группировок. Однако, еще до первой глобальной мясорубки на игровом поле появился участник, намеревающийся сорвать матч — международный рабочий класс. Победа Великой Октябрьской социалистической революции установила для человечества принципиально новую альтернативу: либо планетарная тирания буржуазии как «конец истории», либо всемирная республика Советов как переходная ступень к отмиранию государства вообще. Несмотря на разрушение СССР, указанная альтернатива остается единственной и по сей день, если не считать перспективы гибели в ядерном пламени. Максим Горький так писал о коммунистической трактовке идеи мирового государства:
Всемирное социалистическое государство равных, государство, в котором личность освобождена от идеи класса, нации, религии — от всего, что ограничивает свободу её роста, — вот конечная и великая цель героической работы, которую начали мужественные люди партии Владимира Ленина.
Формальные международные институты взаимодействия империалистов
Первая попытка учредить верховный орган, надзирающий над всеми странами, была предпринята по итогам Первой мировой войны победителями во главе с США и Великобританией. Так появилась Лига Наций. Официально было объявлено, что новая организация призвана предотвратить новые конфликты и «позаботиться» о будущем колоний, лицемерно именовавшихся теперь подмандатными территориями. Именно в «справедливом» распределении мандатов на эксплуатацию угнетенных народов между странами-хищниками и состояла истинная задача Лиги Наций, с которой она справиться не смогла. Колонии восставали, а державы продолжали сражения за добычу, ревниво поглядывали на растущую мощь первого государства рабочих и крестьян и в конце концов развязали Вторую мировую войну. В 1944 году накануне создания ООН известный экономист-либерал Людвиг фон Мизес справедливо отмечал в своей книге «Всемогущее правительство»:
Всякие разговоры о создании мирового правительства, которое предотвращало бы вооруженные конфликты с помощью наднациональных полицейских сил, бессмысленны, если привилегированные группы или нации не захотят отказаться от своих привилегий. А при сохранении привилегий всемирное государство будет лишь господством привилегированных наций над второсортными.
Активное участие СССР и стран социалистического блока в работе второго в истории формального «мирового правительства» — Организации Объединенных Наций — в какой-то мере нивелировало агрессивные амбиции империалистов, однако, в конечном счете и ООН не выполнила поставленной задачи учредить мир во всем мире. Да и могла ли она достичь заветной цели, когда на деле служила площадкой для «цивилизованных» форм противостояния двух антагонистических по социально-экономической сущности систем? Империалисты, сплотившиеся перед угрозой краха капитализма вокруг США как государства-гегемона, пытались превратить ООН в орудие подавления освободительных движений и ликвидации стран социализма.
Ныне ООН как дипломатическая структура не имеет большого самостоятельного значения в вопросах мирового масштаба, выступая больше в качестве схоластической говорильни или бюро по оформлению сговоров между США, Китаем и империалистами помельче.
Важнейшими формальными институтами, проводящими волю крупнейших корпораций и ведущих империалистических держав в отношении менее развитых стран и их «национальных» капиталистов являются международные экономические организации, такие, как МВФ, Всемирный банк, и другие, менее значительные. Порожденная Октябрьской революцией и образованием СССР цепная реакция национально-освободительных войн и восстаний привела к падению колониальной системы. Капиталу потребовался новый способ удержания в повиновении угнетенных народов. На смену приставленному к виску пистолету пришла финансовая удавка. Экономическая «помощь» служит отличным предлогом для вмешательства во внутренние дела бывших колоний и других стран третьего мира и позволяет делать местные элиты более сговорчивыми при дележе награбленного. Современное международное кредитование — один из методов форматирования мировой экономики в интересах крупнейших ТНК.
Неофициальные институты капиталистической координации и регулирования противоречий. Конспирология и ее реальная роль
Помимо формальных институтов, регулирующих капитализм в глобальном аспекте, существуют еще институты неформальные. К ним относятся разнообразные открытые для публики и кулуарные общественные организации и форумы капиталистов, бюрократов и буржуазной интеллигенции. Именно они, как правило, возбуждают зуд у многочисленных конспирологов, которые не ограничиваются анализом деятельности Бильдербергского клуба или Трехсторонней комиссии с точки зрения их действительного значения как площадок для взаимодействия и координации элит, а выдумывают мифы о тайных обществах или сочиняют целые истории о тысячелетних заговорах неких темных сил. Часто «темные силы» в построениях конспирологов имеют ярко выраженную национальную или религиозную окраску.
Выше уже упоминалось, что первые теории заговора появились в 17-18 веках и изначально циркулировали в среде теряющей власть аристократии, представляя масштабные революционные процессы в привычных понятиях дворцовых интриг. С тех пор конспирология изрядно усложнилась, но коренная суть ее осталась прежней. Лейтмотивом всех без исключения теорий заговора является утверждение об исторической пассивности народных масс, служащих всего лишь безвольным орудием в руках секретных организаций. В этом смысле, скажем, новейшая книга конспиролога Николаса Хаггера «Синдикат», повествующая о «долгой революции Нового мирового порядка», ничем не отличается от трактатов двухсотлетней давности, разоблачающих иллюминатов и масонов.
Вторая общая существенная черта всех конспирологических конструкций — постулирование полной подконтрольности жизни общества и исторического процесса явно и тайно действующим элитам. Средневековое представление о том, что историю делают короли, трансформировалось в концепцию противостояния «правильных» и «неправильных» элит. Читателя конспирологических опусов или зрителя соответствующих фильмов и телепрограмм целенаправленно подводят к выводу: в борьбе с вселенским злом надеяться можно лишь на царя-героя. В России это амплуа Владимира Путина, в США какое-то время в указанной роли выступал Дональд Трамп, на роль спасителей Франции традиционно претендует семья Ле Пен.
В общем, мировоззренческий концепт, который упорно вдалбливает в головы обывателя конспирология, можно свести к следующей формуле: основным противоречием является не борьба труда и капитала, а война религий, национальностей, тайных обществ, нужно в этом противостоянии занять сторону «своей» буржуазии, и никакого иного пути улучшения социальной жизни нет и быть не может. Таким образом, в лице конспирологии перед нами очередная попытка идейного разоружения пролетариата, на этот раз с помощью «сенсационных разоблачений». Не случайно конспирологи очень часто выставляют коммунистов агентами масонских союзов, тайными помощниками всесильных сатанистов или шпионами зарубежных спецслужб. Очернение левых организаций конспирологами началось прямо с момента зарождения самостоятельного рабочего движения, и если кто-то думает, что с уничтожением СССР эта практика осталась в прошлом, то глубоко ошибается. В одной только Российской Федерации ежегодно выходят десятки антикоммунистических конспирологических книг, суммарный тираж которых измеряется сотнями тысяч экземпляров. Издают как проверенных временем реакционеров вроде Устрялова и Череп-Спиридовича, так и новомодных авторов наподобие Олега Платонова и Андрея Буровского. Этот океан макулатуры создается, чтобы потопить в глубинах лжи, недомолвок и инсинуаций сознание тех «дорогих россиян», кто все еще предпочитает чтение книг сеансам телевизионного лая и пережевыванию постов из веселых пабликов.
Каково же реальное значение «Римского клуба», Давосского форума и тому подобных мест для встреч мировой элиты «без галстуков»?
Неформальные и неявные институты власти, регулирования социальных противоречий и организации взаимодействия конфликтующих групп знакомы человечеству со времен первобытного строя. Например, во многих африканских странах продолжает функционировать такой древний институт, как межплеменные тайные мужские сообщества. В подобный союз, созданный на основе общего религиозного культа, соблюдения обычаев и проведения особых обрядов и ритуалов, могут входить мужчины из различных (как правило, этнически родственных) племен. Схожей структурой, кстати, обладают транснациональные мафиозные группировки. Ничего сверхъестественного в таких организациях нет.
Логическим следствием разделения общества на антагонистические классы явилось появление у обособившейся от простолюдинов знати отдельных диалоговых площадок и скрытых союзов, по сути многофункциональных центров взаимодействия и одновременно способов структурирования экономических и политических коалиций. Средневековые феодалы устраивали рыцарские турниры и учреждали религиозные братства, буржуа Нового времени придумали закрытые клубы и деловые конференции. По классовой сущности своих целей и задач бизнес-ассоциация провинциального города ничем не отличается от съезда крупнейших олигархов планеты. Разнятся только масштабы.
Советский плакат «Смерть мировому империализму!»
На стадии империализма крайне высокая концентрация капитала и тотальная монополизация экономики породили ситуацию, когда вопросы войны и мира, голода и безработицы, международной торговли и банковского дела, внутренней и внешней политики «суверенных» государств и само существование планеты в очень значительной степени зависят от решений нескольких тысяч крупнейших капиталистов, топ-менеджеров ТНК, буржуазных государственных и политических деятелей. Еще Маркс отмечал прямую зависимость министерских кабинетов от биржевой лихорадки, а Ленин тонко анализировал различные формы сговора империалистов против Советской России.
Однако, совершенно неверно представлять себе международный механизм капиталистической координации и регулирования как действующее по полностью согласованному плану мировое правительство. Настоящее единодушие и взаимопонимание олигархов всех стран существует лишь в деле удушения интернационального пролетарского движения. В остальном же между ними наблюдается острая конкуренция за лишний кусок мирового пирога и более почетное место за пиршественным столом. Соревнование ударников капиталистического труда выливается в кровопролитные войны и другие социальные бедствия.
Существует ли реальный путь выхода из углубляющегося кризиса или нас ждет ужасный апокалиптический конец, а, может быть, ужас эксплуатации и гнета без конца? Иллюзорное единение под знаменем мирового государства, вербовка в ряды политической армии «родного» национального капитала, попытка трусливо отсидеться на диване перед экраном ТВ или монитором компьютера, — все три дороги одинаково ложны и бесперспективны. Только устранение первопричины зла через ликвидацию капиталистических отношений и создание социалистического строя, основанного на общественной собственности на средства производства и самоуправлении трудящихся, даст возможность покончить с глобальными проблемами и откроет новую эру всестороннего развития человечества и каждого человека. Тернист этот путь, и начинается он самоорганизацией наемных работников в особую политическую партию, представляющую интересы людей труда. Это сложно, но дорогу осилит идущий.
Николай Соснов
