Цикл лекций об истории коммунистического и рабочего движения
В Японии, несмотря на запрет социалистической партии и преследования социалистов, продолжали возникать марксистские кружки, число которых постепенно росло. Коммунисты, на фоне непрекращающейся рабочей борьбы, понимали необходимость объединения. Особое положение Японии как единственной независимой азиатской страны вызвало и внимание к ней со стороны Коминтерна, который следил за развитием ситуации и был готов оказать помощь в создании коммунистической партии.
В 1920 г. состоялся Съезд народов Дальнего Востока, на котором было учрежден Совет пропаганды среди народов Дальнего Востока при ИККИ и обсуждались вопросы единства действий национально-освободительного движения. Сэн Катаяма, находясь в эмиграции, вел большую теоретическую работу, анализируя положение в Японии и показывая, каким образом необходимо организовывать борьбу в её условиях.
Сэн Катаяма
Еще одной вехой на пути организационного оформления Коммунистической партии Японии стал I-й съезд Коммунистических и революционных организаций Дальнего Востока, проходивший в январе 1922 г. В состав японской делегации на съезде, которую возглавлял Сэн Катаяма, вошли: председатель социалистического «Общества среды» Кюити Токуда, председатель издательского комитета Коммунистической группы Общества пробуждения народа Киёси Такасэ, профсоюзные лидеры Хадзимэ Ёсида, Кинтаро Вада и др. На съезде было принято решение о создании коммунистической партии Японии (КПЯ). 15 июля 1922 г. состоялся учредительный съезд партии, был избран ЦК и принят временный устав, а затем резолюция о вступлении в Коминтерн. Вместе с тем, в партии, которая только объединялась из кружков и обществ, было немало людей, которые находились под влиянием социал-демократических или анархистских взглядов, что впоследствии негативно сказалось на работе КПЯ. Так, в ЦК был избран Ямакава, который позже проявил себя как оппортунист.
Коминтерн принял КПЯ в свой состав на 4 конгрессе, а Сэн Катаяма стал членом президиума ИККИ и получил возможность осуществлять общее руководство деятельностью КПЯ и вести теоретическую работу.
КПЯ сразу столкнулась с проблемами, на 2-ом съезде делегаты так и не смогли принять программу, была лишь определена общая политическая линия, ближайшей целью на тот момент была борьба против интервенции в Советскую Россию и вывод японских войск с Дальнего Востока. В ноябре 1922 г. была созвана чрезвычайная комиссия по обсуждению программы. Был создан проект, в котором заявлялось о борьбе за свержение монархии, введение всеобщего избирательного права, 8-часовой рабочий день, конфискацию помещичьих земель, ликвидацию постоянной армии, вывод японских войск из Советской России, Кореи и с Тайваня.
Вскоре после создания коммунистической партии, в апреле 1923 г., был создан японский Союз коммунистической молодежи. Председателем ЦК союза был избран молодой рабочий, коммунист Ёситора Каваи.
Центральным лозунгом КПЯ в этот период стал «поворот к политической борьбе», что было особенно важным, так как пролетариат не должен был ограничиваться только экономической борьбой.
Для завоевания масс КПЯ сделали упор на работу с массовыми организациями и значительно усилили свои позиции в Содомэй (японская федерация труда Нихон Родо Содомэй, бывшая Юайкай), создали ряд новых профсоюзов: их число выросло с 300 до 389. Для укрепления рабочего движения были начаты переговоры об объединении с анархистскими профсоюзами, не входившими в Содомэй. У объединения были противники как среди руководства Содомэй (из тех, кто не хотел потерять единоличное руководство), так и среди анархистов, отстаивавших позиции федерализма в профсоюзном движении и выступавших против единого центра.
Преодолевая сопротивление противников единства, прогрессивным профсоюзам удалось при поддержке КПЯ созвать 30 сентября 1922 г. съезд представителей 60-ти различных союзов Японии с целью создания единого профсоюзного центра в лице Всеяпонской федерации рабочих союзов (Дзэнкоку родо куми-ай сорэнго). Конференцию разогнала полиция, но, тем не менее, она сплотила самых боевых руководителей профсоюзов и коммунистов, что сказалось на XI съезде Содомэй. В октябре 1922 г. на съезде была принята классовая боевая программа, в которой указывалось на то, что «мирное сосуществование между трудом и капиталом невозможно». Кроме того, программа содержала требование «немедленно вывести войска с русской территории, признать правительство рабоче-крестьянской России и начать с ним переговоры».
Через Союз коммунистической молодежи КПЯ поддерживала постоянную связь с рабоче-крестьянской молодежью и революционно настроенным студенчеством. Особое значение имело укрепление влияния коммунистов в лиге прогрессивных студенческих организаций Токио (Гакусэй рэнгокай) и союзе студенческих организаций (Кото гакко рэммэй). Здесь марксистам пришлось бороться с влиянием анархистов, которые после того, как их вытеснили Лиги, создали свою организации «Союз строителей», которая занималась, в основном, уличными выступлениями.
Резкое усиление рабочего и крестьянского движения после первой мировой войны, возникновение КПЯ и быстрый рост ее влияния в массах вызвали сильную тревогу в правящем лагере. Стремясь поставить под контроль внутриполитическую ситуацию в стране, правительство Като предприняло попытку провести через парламент реакционные законопроекты «О контроле над социалистическим движением», «О контроле над профсоюзами» и «Об урегулировании арендных конфликтов». КПЯ призвала все массовые организации к протесту против реакционных законов, была создана «Всеяпонская лига рабочих союзов борьбы против трех реакционных законов». В неё вошли не только профсоюзы из Содомэй, но и студенчество и прогрессивная интеллигенция. Массовые акции протеста заставили правительство отказаться от принятия этих законов, КПЯ одержала крупную победу.
Правительство не простило КПЯ этой компании и начало репрессии 5 июня 1923 г. Полиция совершила налет на токийский университет Васэда. Поводом послужила драка между противниками и сторонниками военного обучения студентов . Полиция, заодно с разгоном дерущихся, арестовала Сонно Гаку – члена ЦК КПЯ, работавшего лаборантом в университете, нашла в лаборатории партийные документы и начала аресты коммунистов и сочувствующих профессоров. В прессе поднялась истерия по поводу превращения университетов в опорные пункты коммунистов.
1-го сентября в Японии произошло мощнейшее землетрясение, которое спровоцировало пожары. Столичной префектуре и соседним с ней территориям был нанесен очень большой урон: прекратилась телефонная связь, остановился транспорт, от 80 до 90% промышленных предприятий получили серьезные повреждения или были полностью разрушены. В этих условиях начали распространяться слухи и паника, чем и воспользовалась полиция. 2-го сентября был пущен слух о том, что корейцы травят колодцы. Правые и полицейские провокаторы стали создавать отряды «самоохраны» начавшие погромы корейского населения. Одновременно с погромами начались аресты и расправы над левыми и профсоюзными активистами. В префектуре Камэда полиция арестовала более 750 человек, многие из которых были убиты в полицейском участке. Среди них были руководитель коммунистического союза молодежи Ёситоро Каваи и анархист Осуги Сакаэ вместе с женой и детьми. Убийства и аресты проводились вместе с пропагандисткой компанией о том, что «социалисты замышляют гражданскую войну», а «корейцы организовали бунт». Репрессии на время подорвали политическую борьбу рабочего класса, аресты коммунистов усилили в КПЯ позиции оппортунистов, в первую очередь Ямакавы, который поставил вопрос о ликвидации компартии, так как её создание было преждевременным: необходимо ждать, пока рабочий класс сам дозреет до создания партии. Такое положение обуславливалось нескольким факторами: во-первых, рабочий класс Японии был еще не столь велик и обладал многочисленными крестьянскими феодальными пережитками в сознании; во-вторых, КПЯ сложилась как федерация кружков, а поэтому в ней присутствовало влияние и социал-демократов, и анархо-синдикалистов. При этом анархистов идейно разоблачали все, в том числе и социал-демократы, а сами они серьезной критике не подвергались.
Партия, сложившаяся как федерация кружков и работающая с рабочим классом через профсоюзы, не имела ячеек на предприятиях и строилась по территориальному принципу, что обусловило её быстрое ослабление в результате репрессий, а также это привело к быстрому уходу профсоюзов «вправо».
Содомэй в январе 1924 г. опубликовал заявление о «новом курсе», где указывал, что возвращается к своей изначальной политике (сотрудничеству труда и капитала). Тем не менее, все эти события не могли прекратить экономической борьбы рабочих. По официальным данным, в 1924 г. число трудовых конфликтов составило 933 против 647 в 1923 г., а количество участников увеличилось с 68 814 в 1923 г. до 94 047 в 1924 г. Во многих случаях трудовые конфликты перерастали в стачки. В 1924 г. таких стачек насчитывалось 333 и в них приняло участие 54 526 рабочих.
Такая активность привела к тому, что правительство было вынуждено прибегнуть к политике умиротворения, чтобы Содомэй опять не радикализировался. Буржуазные партии тоже надавили на правительство (в своих интересах, конечно). Это привело к созданию партийных кабинетов. Первым из них стал кабинет во главе с Като — лидером партии Кэнсэйкай (буржуазно-помещичьей партии). Партийные кабинеты пошли по пути соединения частичных реформ и мелких уступок с репрессиями против коммунистов и борющихся профсоюзов.
В КПЯ же в 1924 г. после репрессий начался идейный разброд и шатания. Группа Ямакава, стоявшая на позициях ликвидаторства, оказалась сильнее всех и в марте без созыва съезда объявила о роспуске партии. Чтобы успокоить рядовых коммунистов и революционно настроенных членов ЦК. ликвидаторы были вынуждены создать комитет по агитационной работе и международным связям. В комитете не было единства, ликвидаторы состояли в «пропагандистской фракции», а левые в «группе действий».
Самоликвидация КПЯ привлекла к себе пристальное внимание Коминтерна, который не признал решения о самороспуске и дал указание о восстановлении партии. При поддержке Коминтерна и Сэн Катаяма в январе 1925 г. в Шанхае была созвана партийная конференция. В соответствии с рекомендациями Коминтерна конференция в Шанхае реорганизовала комитет по международным связям и пропаганде в Центральное бюро, введя в его состав членов партии, которые не потеряли доверия масс и проявили стойкость и мужество во время полицейских преследований – Кюити Токуда, Масаноскэ Ватанабэ, Сёити Итикава и др., таким образом, была начата подготовка к восстановлению партии.
В соответствии с решением Шанхайской конференции в сентябре 1925 г., в качестве легального органа партии, стала выходить газета «Мусанся симбун» («Пролетарская газета»), которая сыграла ту же роль, что и «Искра» для российской социал-демократии.
Ямакава и его сторонники не согласились с курсом на восстановление партии. Они продолжали пропагандировать ликвидаторскую теорию, заявляя, что в Японии нет необходимости в существовании коммунистической партии, что в японских условиях нужна только легальная политическая партия типа «единого фронта», а рабочее движение нужно удерживать в рамках только экономической борьбы.
Ликвидаторы апеллировали также к политике частичных реформ проводимых кабинетом Като. Так, в 1925 г. было введено всеобщее избирательное право для мужчин старше 25 лет. Однако даже такие частичные уступки сопровождались репрессиями. Так, принятый 21 апреля 1925 г. полицейский закон «Об охране общественного порядка» носил еще более реакционный характер, чем действовавший до сих пор. Он предусматривал наказание до 10 лет каторжных работ за любые идеи или действия по ликвидации монархии или системы частной собственности. Не менее драконовским было принятое в мае 1925 г. постановление «О контроле за печатными изданиями». Важным оружием в руках правительства в борьбе против рабочего движения стал принятый в апреле 1926 г. закон «Об арбитраже в трудовых конфликтах». По нему административные учреждения могли вмешиваться в трудовые конфликты, осуществляя принудительный арбитраж даже «при отсутствии требования заинтересованных сторон». При этом, закон рассматривал руководство стачками со стороны профсоюзов как вмешательство «незаинтересованных лиц» и запрещал его.
Демонстрация с требованиями демократизации политической жизни страны (1925 г.)
Тем не менее, уступки в избирательном праве дали рабочим возможность голосовать, а перед КПЯ встал вопрос о том, необходима ли организация легальной пролетарской партии для использования парламентской трибуны в агитации. Она, в условиях нового цензурного закона, была очень нужна коммунистам для ведения агитации.
Поэтому КПЯ, восстанавливая нелегальную организацию, вместе с тем начала компанию в поддержку создания легальной партии трудящихся. Первым шагом для этого должно было стать объединение всех массовых организаций трудящихся. Инициативу взял на себя Японский крестьянский союз, который в июне 1925 г. предложил профсоюзам создать подгтовительн6ый комитет для организации партии трудящихся.
Однако в это время произошел раскол в Содомэй, недовольные правым курсом Бундзу Судзуки классовые боевые профсоюзы были исключены из федерации. Раскол прошел почти равный. Тридцать исключенных профсоюзов и еще две профсоюзные организации образовали в июне 1925 г. Совет профсоюзов Японии (Нихон родо кумиай хёгикай – сокращенно Хёгикай). В Содомэй остались 35 профсоюзов. В созданном Хёкигай наибольшим влиянием пользовались коммунисты (Кэндзо Ямамото, Масаноскэ Ватанабэ), поэтому он сразу принял предложение крестьянского союза.
В августе был созван съезд для организации партии, которая получила название Крестьянко-рабочей. Съезд принял программу, которая содержала в себе ряд радикальных требований: отмена полицейских законов; предоставление народу широких избирательных прав; отмена тайной дипломатии и неравноправных договоров с зависимыми странами; ограничение милитаризма; отмена косвенных налогов, введение прогрессивного подоходного налога; контроль за производством и распределением сельскохозяйственных орудий и удобрений и т. п. Правительство, увидев опасность в такой партии, немедленно запретило её.
Теперь инициативу захватили правые социал-демократы и Содомэй. Руководство Содомэй заявило, что при создании партии приложит все усилия, чтобы она была по взглядам враждебна КПЯ.
Инициаторами создания новой партии и на сей раз выступил Японский крестьянский союз совместно с Федерацией профсоюзов правительственных предприятий. Левые организации туда не пригласили, а Хёкигай первоначально воздержался от участия, но затем признал это решение ошибочным.
На состоявшемся 5 марта 1926 г. в г. Осака учредительном съезде Рабоче-крестьянской партии (Родо номинто – сокращенно Роното) преобладающим влиянием пользовались правые элементы. Решением ЦК допуск в партию левых организации был запрещен. Однако представители Хёкигай выразили протест и начали борьбу против этого решения ЦК и за изменение курса партии, чтобы организовать защиту прав трудящихся. Особенно актуально в это время было разворачивающееся движение борьбы против «рационализации», то есть против сокращения рабочих, повышения норм выработки, уменьшения расценок и введения тейлоризма.
Эта борьба развернулась на фоне кампании за немедленный роспуск парламента и перевыборы его по новому закону 1925 г., которую начала КПЯ. В петиционной кампании участвовали не только рабочие, но и прогрессивные представители мелкой и средней буржуазии.
В 1926 г. началась массовая борьба против трех реакционных законов, которая вылилась не только в массовые акции протеста, но и в создание постоянных комитетов для координации протестных действий. В них входили не только левые, но и представители Содомэй. Всё это изменило обстановку внутри Рабоче-крестьянской партии, началась дискуссия о допуске в неё левых. Сторонники правого курса потрепли поражение не только в местных организациях, но и в ЦК, и поэтому пошли на крайние меры. В октябре 1926 г. лидеры Содомэй покинули Рабоче-крестьянскую партию вместе с некоторыми центристами и создали собственную Социал-демократическую партию.
Уход правых и некоторых центристов обеспечил победу левых в партии. Лидером Рабоче-крестьянской партии был избран видный деятель левого направления Икуо Ояма. И хотя партия значительно уменьшилась, она стала более организованной и сильной. Однако усиление левых поставило партию в сложное положение, она была вынуждена действовать на полулегальном положении. Из-за этого её покинуло правое крыло крестьянского союза и, объединившись с левым крылом Содомэй, создало Японскую рабоче-крестьянскую партию (Нихон роното).
Ояма, Икуо
В итоге, к концу 1926 г. в Японии появились три легальные партии трудящихся: Рабоче-крестьянская партия во главе с Икуо Ояма (свыше 15 тыс. членов), Социал-демократическая партия во главе с Исо Абэ (88 тыс. членов) и Японская рабоче-крестьянская партия во главе с Хисаси Асо (около 20 тыс. членов). У каждой партии образовалась собственная профсоюзная федерация. Коммунисты пытались через Рабоче-крестьянскую партию добиться единства действий всех партий трудящихся, но социал-демократы сорвали переговоры.
В марте 1927 г. в Японии разразился финансовый кризис, который оказал большое влияние на всю экономическую и политическую жизнь страны. Правительство осуществило ряд мер финансового характера для оказания помощи крупным банкам, увеличило налоги с населения и стало форсированными темпами проводить «рационализацию» производства, в ходе которой десятки тысяч рабочих выбрасывалось на улицу, снижалась заработная плата, усиливалась и без того жестокая эксплуатация японских рабочих. Для народа в качестве заменителя социальных благ предлагался шовинизм.
В 1927 г. к власти пришел кабинет Танака, который взял курс на открытое вмешательство в дела Китая. Поэтому усилилась пропаганда, направленная против Гоминдана и НРА, которые в это период вели наступление на север. Пропаганда требовала «защитить интересы и достоинство японских граждан в Китае».
В ответ на эти действия КПЯ и Хёкигай начали свою кампанию против наступления на права трудящихся и против шовинизма. Была организована компания совещаний представителей всех заводов о совместных действиях против наступления капитала. В борьбу включились не только профсоюзы Хёкигай, но и Содомэй и даже заводы, где не было профсоюзных организаций.
«Мусанся симбун» поместила ряд острых материалов, в которых требовала немедленного вывода войск из Китая и прекращения агрессии в любой форме. И призвала все трудящихся присоединиться к протесту против вмешательства в дела Китайской революции.
В мае 1927 г. была создана Лига невмешательства в дела Китая (Тайси хикансё домэй), выступавшая с лозунгами: «Руки прочь от Китая!», «Защитим китайскую революцию!».
Были также и попытки организовать единые действия двух рабочее крестьянских партий, но после нескольких совместных митингов японская рабоче-крестьянская партия отказалась продолжать сотрудничество.
Успехи КПЯ могли бы быть значительнее, если бы не появившийся в 1925-1926 гг. левый уклон, или фукумотоизм. Кадзуо Фукумото долго обучался во Франции, где познакомился с работами Гегеля, Розы Люксембург и Ленина. В определенной степени Фукумото реагировал на правый уклон Ямасаки. Он требовал поставить во главу угла теоретическую борьбу, так как, по его мнению, состояние Японии соответствовало положению России перед организацией РСДРП. Результатом теоретической борьбы должен был стать период расколов и объединений, которые помогут выделить правильный революционный субъект.
При этом повседневная экономическая борьба рабочих считалась экономизмом. Соответственно на профсоюзы фукумотизм смотрел как на своего рода обузу, которая мешает ему подняться до общеклассовой политической борьбы. Задачи политической борьбы возлагались им на массовые организации: Рабоче-крестьянскую партию и совет профсоюзов. КПЯ же при таком положении дел должна была как раз заняться выделением из себя правильного революционного субъекта и теоретической борьбой. Коммунисты должны были отделить свое сознание от тред-юнионизма и оппортунизма. Таким образом, партия должна была превратиться не в массовую пролетарскую организацию, а в узкую группу интеллигентов.
В 1925-1926 гг., когда Фукумото имел большой вес, все партийные издания были заполнены схоластически-теоретическими статьями, которых не понимали большинство рядовых членов партии. Поскольку значительная часть коммунистов сидела в тюрьмах, а новым товарищам, особенно из рабочих, путь в КПЯ был практически закрыт, её численность в была очень низкой – в несколько сотен человек. В то же время Фукумото утверждал, что японский капитализм уже исчерпал себя и неизбежна скорая пролетарская революция.
В итоге, вмешался Коминтерн и Сэн Катаяма. Ямакаве и Фукумото предложили приехать для консультаций, первый только прислал тезисы, а второй согласился. В результате консультаций были созданы тезисы Коминтерна. В них отмечалось, что Япония превратилась в единственное империалистическое государство на всем Азиатском материке, и указывалось, что японский империализм готовит агрессивную войну против Китая и является «самым опасным врагом китайской революции».
Одновременно подчеркивалось, что японская военщина вынашивает планы развертывания войны против Советского Союза. Агрессивность японского империализма вызвана, в первую очередь, очень большой зависимостью от внешних рынков Кореи и Китая и милитаристскими традициями аристократии, тесно связанной с крупной буржуазией или прямо обуржуазившейся. Коминтерн указывал, что борьба против захватнической войны японского империализма является первейшей задачей КПЯ.
При этом Япония оставалась для марксистов значительной проблемой в силу своих особенностей, уровень монополизации и связи монополий с государством был крайне высок. Микадо (император) являлся собственником земли, крупным акционером многих компаний и владел мощнейшим банком, а также до 30% капитала, вложенного в промышленность и железные дороги. Таким образом, старым феодальным формам придавалось буржуазное содержание.
С другой стороны, две партии буржуазии – Сэйюкай и Кэнсэйкай – были прямо связаны с компаниями Мицуи и Мицубиси, представляя их интересы в правительстве, поочередно составляя кабинеты. При этом Сэйюкай была тесно связана с военными и аристократическим кругами, поэтому заняла непримиримую позицию по отношению к СССР, а Кэнсэкай, не имевшая таких связей, наоборот, пыталась играть в демократию. Таким образом, буржуазия уже была допущена во власть и превратилась в контрреволюционный фактор. Её интересы были тесно сплетены с аристократией и военщиной, так как без вооруженной руки они не могли бы ни подавить своих рабочих, ни захватить рынки сбыта.
Но, несмотря на высокую концентрацию капитала в промышленности, в деревне продолжала сохраняться полуфеодальная система земельных отношений. Таким образом. в Японии сложились предпосылки для буржуазно-демократической революции (аграрный вопрос и монархия) и перерастания её в социалистическую (высокая концентрация капитала и госкапитал).
Однако субъективных предпосылок не было, пролетариат и крестьянство еще не обладали в массе своей опытом классовой борьбы, были раздроблены и страдали от феодальных пережитков в сознании.
Поэтому коммунисты должны активно работать для формирования классового сознания пролетариата. Именно рабочим придется взять на себя завершение всех буржуазно-демократических преобразований, создать для этого прочный блок с крестьянами и использовать поддержку мелкой городской буржуазии. Любые же надежды на то, что буржуазия может сыграть революционную роль, беспочвенны.
В качестве непосредственной программы действия КПЯ выдвигались следующие требования: ликвидация монархической системы, борьба против империалистических войн (в частности, против вмешательства в китайскую революцию), предоставление независимости колониям, поддержка Советского Союза, предоставление народу демократических свобод, введение 8-часового рабочего дня, передача земли крестьянам.
В Тезисах подчеркивалась роль массовой коммунистической партии с опорой на нелегальные ячейки на предприятиях и подвергались критике как ликвидаторские предложения Ямакавы по превращению КПЯ в легальную партию, так и попытки превратить партию в узкую группу, а задачи непосредственной борьбы с монархией переложить на левые фракции профсоюзов и легальные партии трудящихся со стороны Фукумото. Без создания мощной централизованной и глубоко укоренной в массах коммунистической партии совершение революции и её перерастание в социалистическую было невозможным.
Группа X. Ямакава, выступившая против тезисов Коминтерна, была исключена из партии. Оказавшись вне партии, Ямакава, Сакай, Арахата, Иномата и другие «легальные марксисты» вместе с Мосабуро Судзуки и Хисао Курода основали журнал «Роно» («Рабочие и крестьяне»), а затем создали Рабоче-крестьянскую группу (Роноха) и развернули пропаганду своей «теории социалистической революции».
Ямакависты выступали против нелегальной деятельности в любой форме. Они критиковали КПЯ за то, что она продолжает оставаться нелегальной партией и выдвигает якобы чересчур революционные лозунги. Выступая за превращение КПЯ в легальную партию, деятели Роноха выдвигали лозунг слияния всех пролетарских партий, включая КПЯ. Достижение этой задачи, по их мнению, было основной целью революционного движения.
КПЯ же, избавившись от оппортунистов, начала перестройку аппарата и успешно увеличивала свою численность, создавая ячейки на предприятиях и привлекая к себе передовых рабочих. Для пропаганды революционного марксизма был создан нелегальный печатный орган партии газета «Сэкки» («Красное знамя»).
Строя свою работу на основе «тезисов 1927 года», КПЯ совершила быстрый рывок вперед. С декабря 1927 по март 1928 г. численность партии утроилась, в первую очередь, за счет рабочих.
В 1928 г. КПЯ приняла участие в парламентских выборах со своей программой и под лозунгом создания правительства рабочих и крестьян, но коммунисты шли по спискам дружественной Рабоче-крестьянской партии (Роното) для конспирации.
Роното вела избирательную компанию в сложных условиях, правительство и полиция ставили ей все возможные барьеры. Митинги разгонялись полицией кандидаты арестовывались, газеты изымались. Но все же, несмотря на жестокие преследования, пролетарские партии получили в общей сложности 490 тыс. голосов (около 4,7%) и добились избрания восьми своих кандидатов депутатами парламента. Из числа левых партий наибольшее число голосов получила Роното (более 190 тыс.), от которой в парламент было избрано два кандидата. Среди кандидатов, избранных от неё, был видный деятель рабочего движения Сэндзи Ямамото, который стоял на позициях КПЯ. Коммунисты и Роното смогли договориться о взаимодействии с остальными левыми в парламенте и выступали по главным вопросам единым фронтом.
Успех левых и коммунистов всполошил правительство. Видя рост влияния КПЯ, оно усилило репрессии. 15 марта 1928 года были арестовано 1600 членов КПЯ и сорвана подготовка к 4-му съезду. Затем, 10 апреля, были запрещены Роното, Совет профсоюзов (Хёкигай) и Всеяпонская лига пролетарской молодежи. Репрессии также очень сильно ударили по протестующим против запретов партии и репрессий студентам и прогрессивным профессорам.
Правительство генерала Танака издало чрезвычайный указ о пересмотре закона «Об охране общественного порядка» в сторону дальнейшего ужесточения. В соответствии с новым указом, 10-летняя каторга заменялась смертной казнью или бессрочными каторжными работами.
В июне 1928 г была учреждена тайная полиция (токко), которая начала разыскивать коммунистов, ушедших в подполье. Несмотря на удары со стороны токко и аресты видных деятелей КПЯ, партия смогла сохранить свою организационную структуру и в конце октября был восстановлен ЦК, который возглавил Сёити Иситикава, вернувшийся с 4-го конгресса Коминтерна.
Коммунисты вместе создали Всеяпонский совет профсоюзов (Дзэнкё), вместо запрещенного Хёкигай, и предприняли меры по организации антивоенного движения. Так, были организованы массовые акции протеста против отправки 3-й пехотной дивизии на Шаньдун. Предпринимались попытки восстановить под новым названием и Роното, но они были пресечены правительством.
Относительно открытым для массовой пропаганды оставался лишь культурный фронт. Так, в 1928 г. партии удалось образовать Всеяпонский союз работников пролетарского искусства (Дзэн нихон мусанся гэйдзюцу рэммэй — НАПФ), который начал издавать журнал «Сэнки» (Боевое знамя). Вскоре журнал стал важным органом массовой политической пропаганды. На его страницах публиковались материалы о научном социализме, а также популярные статьи, рассчитанные на партийный актив и предназначенные для политического самообразования широких рабочих масс. Тираж журнала достигал 20 тыс. экземпляров, что в условиях тогдашней Японии было крупным завоеванием партии. В дальнейшем Всеяпонский союз работников пролетарского искусства и Союз японских пролетарских писателей приступили к изданию журналов «НАПФ» и «Пурорэтариа бунгаку» («Пролетарская литература»).
В апреле 1929 г., полиция обрушила новую волну репрессий на компартию и деятелей революционного крыла рабочего движения. Только 16 апреля было арестовано до тысячи революционных деятелей. Были схвачены все члены ЦК КПЯ, в том числе генеральный секретарь партии Сёити Итикава.
Несмотря на эти удары, коммунисты опять сохранили организацию и уже через месяц после массовых арестов восстановили выход газеты «Сэкки» и продолжили организацию ячеек на предприятиях и подготовку к выборам в парламент.
В конце 1929 г. весь капиталистический мир оказался охвачен глубочайшим экономическим кризисом, который длился в течение нескольких лет. Он особенно больно ударил по Японии, которая развивалась до этого довольно быстрыми темпами. Экономический кризис сильно сказался на промышленности и торговле. В 1930 г. японский экспорт упал на 31%, а импорт — на 30% по сравнению с 1929 г. В 1931 г. объем внешней торговли Японии сократился еще на 30% против соответствующих показателей 1930 г. По отдельным наиболее важным товарам падение цен доходило до 60%. Число безработных и полубезработных достигло 3 млн. В особо тяжелом положении оказалось сельское хозяйство. Закупочные цены на рис в 1930 г. упали почти наполовину в сравнении с 1929 г. Правительство пыталось переложить всю тяжесть кризиса на трудящихся, это привело к росту массовых выступлений трудящихся.
К числу крупнейших выступлений этого периода можно отнести забастовки токийских трамвайщиков и водителей автобусов, рабочих компаний «Ёкохама докку» и «Сибаура сэйсакусё», работниц компаний «Канэгафути босэки» и «Тоёмо сурин». В 1930 г. количество забастовок составило 2289 с числом участников более 191 тыс. человек; в 1931 г. произошло 2456 забастовок, в которых приняло участие 154 тыс. рабочих. Усиливалась борьба крестьян, росло количество арендных конфликтов. Если в 1929 г. их было 2434, то в 1930 г. — 2478, а в 1931 г. — 3419.
Вместе с тем, по КПЯ был нанесен новый удар, который полностью выбил руководящий центр партии, и руководство Дзэнкё тоже было арестовано. В этих условиях в партии стали нарастать авантюристические настроения. Группа С Танаки и Х Сано фактически захватила руководство КПЯ и выдвинула тезис о скорой революции. Они фактически свернули повседневную экономическую борьбу, предоставив рабочим самим о себе заботиться, и пустились в авантюры. Так, они объявили майский праздник 1930 г. «Вооруженным Первомаем» и побудили профцентр Дзэнкё провести в городе Кавасаки демонстрацию, в которой участвовало несколько сот человек, вооруженных бамбуковыми пиками. Путчистские действия привели к тому, что КПЯ и Дзэнкё оказались изолированы от масс, и те же люди в ЦК под предлогом исправления ошибок, допущенных партийным руководством, в июне 1930 г. образовали Лигу за обновление Дзэнкё (Дзэнкё сассин домэй), начав, тем самым, фракционную борьбу в профцентре.
Одновременно провокаторы из Союза чернорабочих создали группу Красный фронт (Сэкисэн) и повели атаку на компартию, обвиняя ее в засилье представителей интеллигенции и требуя замены КПЯ другой организацией, которая бы опиралась непосредственно на профсоюзные ячейки. Однако с Сэкисэном смогли быстро справиться, раскрыв его связь с полицией.
Большой вред КПЯ нанесла «Рабочая группа КПЯ», созданная из ренегатов, авантюристических элементов и полицейских агентов. Она выпустила в 1931 г. «тезисы», в которых пересматривалась точка зрения КПЯ о буржуазно-демократическом характере предстоящей революции. Фарисейски заявляя о своей поддержке линии Коминтерна в японском вопросе, «Рабочая группа КПЯ» пыталась доказать, что грядущая революция в Японии может быть только пролетарской, а не буржуазно-демократической, как это определено в тезисах Коминтерна 1927 г.
«Политическая власть в нынешней Японии,— говорилось в «тезисах» этой группы, — всецело носит буржуазный характер и возглавляется финансовым капиталом. Таким образом, буржуазно-демократическая революция в Японии уже осуществлена… Революция будет непосредственно пролетарской, и основной ее задачей будет низвержение империалистической буржуазии, а конфискация помещичьей земли и свержение монархии будут задачами хотя и важными, но производными». И далее: «поскольку император есть специфическая особенность Японии, можно его и его двор привести на сторону пролетариата». «Рабочей группе КПЯ», то есть «левым», начали оказывать поддержку и оппортунисты из Роноха (Ямакава и др.), которые также утверждали, что с феодализмом в Японии уже покончено и поэтому революция будет носить пролетарский характер. Что касается монархии, то она, по их мнению, занимала в борьбе классов нейтральную позицию.
Руководство КПЯ во главе с Танакой заняло двусмысленную позицию и тоже заявило о том, что необходимо готовиться к пролетарской революции, но с большим объемом буржуазно-демократических задач. Такая позиция привела к ослаблению антимонархической борьбы, некоторые профсоюзы стали выбрасывать из своих задач борьбу за демократические свободы слова, собраний и избирательного права для женщин и даже лозунги против войны с СССР. В итоге, противники сектантских действий выступили против Танаки, подвергли его критике в партийной прессе и сняли с поста. Позже, после ареста, он публично отмежевался от коммунистов и перешел на сторону крайней реакции.
Состоявшийся летом 1930 г. V конгресс Профинтерна обратил серьезное внимание на усиление экономической борьбы профсоюзов в условиях мирового экономического кризиса и указал на необходимость связывания этой борьбы с политическими требованиями. На конгрессе были подвергнуты критике авантюристические ошибки в массовом движении Японии, было принято решение о роспуске Дзэнкё сассин домэй, что прекратило фракционную борьбу левых профсоюзов.
Ответственным руководителем КПЯ был назначен Такэкити Кадзама, членами руководства стали Ёсимити Ивата, Едзиро Конно и другие последовательные марксисты.
Новое руководство КПЯ выдвинуло лозунг «Каждый завод должен стать крепостью партии». Компартия, насчитывавшая в начале 1929 г., вследствие арестов, несколько десятков членов, снова выросла в значительную политическую силу. Партийные организации были восстановлены почти во всех важнейших промышленных центрах Японии (Токио, Осака, Нагоя, северная часть Кюсю, Хоккайдо и др.). Снова стала выходить газета «Сэкки», выпуск которой был приостановлен с июня 1930 г. Именно в таком состоянии КПЯ подошла к началу долгого и трудного периода борьбы против милитаризма и фашизма в Японии, которые с начала 30-х годов все больше усиливались.
Михаил Марков
