К юбилею советского астрофизика и философа
17 мая 2019 года исполняется 100 лет со дня рождения выдающегося советского астрофизика, философа и общественного деятеля Густава Иоганновича Наана (1919 – 1994).
По национальной принадлежности Г. Наан – эстонец. Но его предки переселились до революции на Дальний Восток, где и родился будущий исследователь.
В 1941 году Густав Наан окончил Физический факультет Ленинградского университета. Участвовал в Великой Отечественной войне, был награждён несколькими орденами.
Эстония, как и другие прибалтийские республики, вошедшие в состав СССР в 1940 году, испытывали острый недостаток в квалифицированных кадрах, преданных советскому строю. Поэтому Густав Наан, вместе с некоторыми другими эстонцами, латышами и литовцами, выросшими в России, был направлен в Высшую партийную школу, которую окончил в 1946 году. После её окончания Наан работал в Эстонской ССР в партийных идеологических структурах. Но его больше привлекала наука. В 1950 году Г. Наан становится директором Институт истории АН ЭстССР, а в 1951 году вице-президентом Академии наук республики.
Впрочем, фундаментальная физика интересует Наана больше, чем история. В 1964 году Густав Наан формулирует свою концепцию «симметричной Вселенной», включающую в себя 8 разных миров.
Идея о существовании антимира выдвинул в 1928 году выдающийся физик Поль Дирак (1902 – 1984). По представлениям Дирака антимир состоит из антивещества, а атомы антивещества состоят из отрицательно заряженных антипротонов и положительно заряженных антиэлектронов.
Одно из предсказаний Дирака сбылось уже в 1932 году, когда американский физик Карл Андерсон (1905 – 1991) открыл положительно заряженный антиэлектрон – позитрон. Антипротон был открыт значительно позже – в 1955 году Эмилио Сегре (1905 – 1989) и Оуэном Чемберленом (1920 – 2006).
Идея Дирака неявно исходила из того, что можно ввести некий параметр, принимающий значение плюс 1 для вещества нашего мира, и минус 1 для вещества антимира. Заслуга Г. Наана заключалась в том, что он ввёл в рассмотрение ещё два таких же параметра, один из которых отражал свойства пространства, а другой – свойства времени.
Для объяснения природы пространственного параметра нужно всерьёз углубиться в серьёзную физику, чего, наверное, не следует делать в популярной статье. А временной параметр – это просто направление, в котором течёт время.
Комбинируя значения этих параметров, можно получить 8 разных миров. Эти миры можно сгруппировать в 4 пары «мир-антимир». Антимир отличается от своего мира знаками всех трёх параметров.
Для наблюдателя, находящегося внутри любого мира, законы физики выглядят одинаково. Камень падает на Землю с ускорением, и энтропия замкнутой системы возрастет. А для наблюдателя, который наблюдает антимир из своего мира, законы физики в этом антимире совершенно другие. Ибо время течёт в обратном направлении. Этот наблюдатель видит, как в антимире камень самопроизвольно поднимается с Земли, замедляя свое движение, а энтропия замкнутой системы самопроизвольно убывает.
Концепция Г. Наана ничего не говорит о том, где искать антимиры и можно ли с ними вообще как-то взаимодействовать. Когда физику задавали такие вопросы, он отвечал на них уклончиво. Концепция говорит лишь о том, какие миры в принципе возможны. По существу, Наан предложил для возможных миров и их антимиров некое подобие Периодической системы Менделеева.
Чисто интуитивно Г.И. Наан предполагал, что взаимодействие с антимирами может происходить через экзотические космические объекты: квазары, коллапсирующие звёзды и т.д.
Если возможен обмен энтропией между миром и его антимиром, то проблема тепловой смерти Вселенной снимается.
Густав Наан считал существующую физическую модель мира далёкой от завершения. «Мало кто знает, сколь много нужно знать для того, чтобы понимать, как мало мы знаем», – говорил он.
Научная общественность воспринимала идеи Г. Наана с интересом, но считала их не столько серьёзной наукой, сколько занимательной игрой ума, ибо способов проверки идей эстонского физика пока не видно.
В 1966 – 1989 году Г.И. Наан был главным редактором Эстонской энциклопедии, пользовавшейся большой популярностью в республике.
Значительное место в жизни Густава Наана занимала общественная и публицистическая деятельность. По своим политическим взглядам Наан был убежденным коммунистом, хотя и критически относился ко многим явлениям советской действительности. В 1968 году он опубликовал большую статью «Власть и Разум», посвящённой роли интеллигенции и бюрократии в современном обществе. Наан считал, что эти силы равно необходимы для нормального функционирования общества и составляют единство противоположностей, ибо уравновешивают друг друга, что позволяет сочетать стабильность и развитие. По мнению Г. Наана настоящим интеллигентам не следует стремиться во власть, так как психологически они не приспособлены к работе во властных структурах. Их главная роль – формирование общественного мнения. Поэтому между властью и интеллигенцией должна поддерживаться дистанция. «Задача интеллигенции заключается в том, чтобы сообщать обществу неприятные новости», – говорил Наан. И, заодно, тормошить сознание общества разными завиральными идеями, которые пока не осуществимы.
Г.И. Наан публиковал статьи и по другим проблемам общественной жизни, высказывая при этом не вполне ортодоксальные взгляды.
Для Густава Наана был абсолютно неприемлем национализм, набиравший силу в советской Эстонии. Это обстоятельство порождало сложности во взаимоотношениях между Нааном и значительной частью эстонской интеллигенции. В конце 1980-х годов Г.И. Наан и его ученик физик и философ Владимир Платонович Хютт (1936 – 1997) становятся активными деятелями Интердвижения, выступающего против отделения Эстонии от Советского Союза. 23 ноября 1988 года в «Правде» была опубликована статья Наана «С ног на голову», вызвавшей в Эстонии такую же реакцию, как статья Нины Александровны Андреевой (род. 1938) «Не могу поступиться принципами» в «Советской России». Реалии получившей независимость Эстонии Густав Наан воспринимал крайне скептически.
Внешне всё это выглядит парадоксальным. С одной стороны, в советские годы Г.И. Наан высказывал взгляды, не вполне совпадавшие с официальными. Но, с другой стороны, в критической обстановке именно Наан стал одним из наиболее активным защитником советского строя в Эстонии. Но на самом деле ничего удивительного здесь нет. Г.И. Наан не менял своих убеждений. Его критика советских порядков носила конструктивный характер и ставила своей целью не расшатывание, а укрепление советского строя.
В современной публицистике много пишут о том, что в 1960-х годах (а, возможно, и раньше) в СССР сформировались две неформальные «партии»: «либеральная» и «русская» (называя вещи своими именами, «русская националистическая»). Их сравнивали с дореволюционными «западниками» и «славянофилами».
Это не совсем так. И в России XIX века, и в Советском Союзе существовали не две, а три партии. В XIX веке третьей партией была партия Николая Гавриловича Чернышевского (1828 – 1889), Николая Александровича Добролюбова (1836 – 1861), Дмитрия Ивановича Писарева (1840 – 1868). Их принято называть «революционными демократами».
Проблемы, по поводу которых ругались славянофилы и западники, революционных демократов особенно не интересовали. Они были устремлены в будущее, и не самое близкое.
Аналог революционно-демократической партии сформировался и в СССР. В сравнении с либералами и «русистами» эта партия была самой малочисленной и наименее влиятельной, но очень сильной в интеллектуальном отношении. В её состав входили такие интеллектуалы сверхвысокого уровня, как философ и искусствовед Михаил Александрович Лифшиц (1905 – 1983), философ Эвальд Васильевич Ильенков (1924 – 1979), химик, философ и организатор науки Юрий Андреевич Жданов (1919 – 2006), палеонтолог и писатель Иван Антонович Ефремов (1907 – 1972), историк и антрополог Борис Федорович Поршнев (1905 – 1972), историк Юрий Иванович Семенов (род. 1929), авиаконструктор Роберто Орос ди Бартини (1897 – 1974), химик, мыслитель и публицист Сергей Георгиевич Кара-Мурза (род. 1939), писатель Вячеслав Алексеевич Пьецух (род. 1946) и другие. К этой группе интеллектуалов принадлежал, несомненно, и Г.И. Наан, как по своим личным качествам, так и по своим политическим убеждениям.
Советские революционные демократы не стремились к свержению существовавшего в СССР социально-политического строя, не без основания считая, что на его обломах возникнет куда худшая альтернатива. Вместе с тем, в своих взаимоотношениях с властью они поддерживали дистанцию и далеко не все черты советской жизни одобряли.
В то же время перспективы и сильные стороны советского проекта советские революционные демократы понимали гораздо глубже, чем официальные идеологи КПСС. Насколько я могу судить, единственное в отечественной литературе (как научно-политической, так и художественной) грамотное объяснение того, что такое коммунизм, было дано в рассказе Вячеслава Пьецуха «Новый завод».
Отличительной чертой советских революционных демократов была способность видеть, что нас может ждать за горизонтом, и генерировать масштабные прорывные идеи. И, увы, неумение и нежелание полноценно вписаться в современную систему. Как до 1991 года, так и после. Они жили далёким будущим, в отличие от либералов и националистов, которые ориентировались на текущую конъюнктуру и потому сумели преуспеть в новой России.
Густав Наан умер в Таллине 12 января 1994 года.
Г.И. Наану посвящен ряд художественных произведений. Так, эстонские писатели Энн Ветемаа (1936 – 2017) и Эрке Ауле (род. 1970) написали пьесу «Блеск и нищета академика Наана» (другое название «Сигма-Тау С705»). В последние годы жизни Энн Ветемаа (в российских научных кругах он известен своим «Определителем эстонских русалок») работал над большим романом, посвященным Наану. По-видимому, роман остался незаконченным. Его можно прочесть в Интернете, но только на эстонском языке.
Работающая в Дании физик и поэт Елена Леонидовна Березина посвятила Г.И. Наану большое стихотворение.
К.б.н. С.В. Багоцкий
Печатается в сокращении
