Такое простое и ясное слово «патриотизм» приобрело в России какие-то новые коннотации, новые значения, которые никак не вписываются в классическое определение: патриотизм есть любовь к отечеству, преданность ему, стремление своими действиями служить его интересам.
Что делать с очернителями?
Во времена брежневского спокойствия работал в Брянской области молодой, бойкий журналист. Писал он заметки жесткие да хлесткие, выискивая в гладкой советской действительности самые что ни на есть шершавые элементы. Современному журналисту и представить трудно, насколько вольно можно было критиковать и дискутировать на страницах газет в ту пору. Но, конечно, острая критика никому не нравится, и партийно-хозяйственная верхушка региона косо посматривала на злобного критикана-очернителя.
Однако, сколько веревочке не виться, а концу быть. Приходит однажды к председателю обкома его заместитель по идеологии и радостно сообщает, что забирают журналиста в Москву, в ТАСС. И тут главный партийный босс ‒ фактически, хозяин региона ‒ взорвался: «Не отдам! Он мне здесь нужен! Он за меня мою работу делает ‒ недостатки, недоработки да нерадивых руководителей выискивает!»
(Для земляков замечу, что позже этот бойкий журналист стал губернатором. Да-да, это история Юрия Лодкина. – Прим. авт.)
Приведу другой пример. Догоняет меня на дороге видавшая виды «классика». Паренек, годящийся мне в сыновья, заваливается на правое сиденье, вертит ручку стеклоподъемника, и орет развязно в открывшееся окошко: «Брателла, заднее правое пропорол!» И что я ему отвечаю? «Я люблю свою машину такой, какая она есть, а тебе, вражина, слова не давали»? Нет, я кричу «Спасибо!» Он критикует мою машину, а я его благодарю. А потом ‒ вот дела ‒ останавливаюсь и устраняю причину критики – меняю приспущенное колесо.
Это нормально, это правильно. Критика позволяет выявить недостатки. А исправить недостатки, предварительно их не выявив, невозможно. Узнать о недостатках и устранить их ‒ значит сделать что-то лучше. Я люблю свой дом, с удовольствием сделаю его лучше и буду благодарен, если мне укажут на недостатки. Я люблю свой город, свой регион, я буду благодарен, если мне укажут на недостатки, проколы, недоработки, чтобы я знал, где приложить силы. Я люблю свою страну, и я рад критике. Критика позволяет выявить проблемы, а это первый шаг к их разрешению.
Не критика, а могила
Сталин сейчас стал символом самовластия, тирании, подавления всей и всяческой критики. Давайте послушаем, что он говорил по вопросу указания на недостатки.
‒ Нельзя улучшать наши хозяйственные, профсоюзные и партийные организации, нельзя двигать вперед дело строительства социализма и обуздания буржуазного вредительства, не развивая вовсю критику и самокритику, не ставя под контроль масс работу наших организаций.
‒ Главное теперь состоит в том, чтобы поднять широчайшую волну критики снизу против бюрократизма вообще, против недостатков нашей работы ‒ в особенности…
Массовая критика снизу, контроль снизу нужен нам, между прочим, для того, чтобы опыт миллионных масс не пропадал даром, чтобы он учитывался и претворялся в жизнь.
‒ Надо дать советским людям возможность «крыть» своих вождей, критиковать их за ошибки, чтобы вожди не зазнавались, а массы не отдалялись от вождей.
Но, может быть, ценна только внутренняя критика? А вражью нужно пресекать? Что думает тиран? А вот что:
‒ Странно было бы бояться того, что враги наши, враги внутренние, так же как и враги внешние, используют критику наших недостатков, подняв шум: ага, у них, у большевиков, не все обстоит благополучно. Странно было бы бояться всего этого нам, большевикам. Сила большевизма в том именно и состоит, что он не боится признать свои ошибки.
Хорошо, а что делать с наветами, злословием и прочей лживой критикой? Уж за нее-то Сталин, небось, предлагал на кол сажать? А вот что он говорил:
‒ Конечно, мы не можем требовать, чтобы критика была правильной на все 100 процентов. Если критика идет снизу, мы не должны пренебрегать даже такой критикой, которая является правильной лишь на 5-10 процентов.
‒ Иногда ругают критиков за несовершенство их критики, за то, что критика оказывается иногда правильной не на все 100 процентов. Нередко требуют, чтобы критика была правильной по всем пунктам, а ежели она не во всем правильна, начинают ее поносить, хулить. Это неправильно, товарищи. Это опасное заблуждение. Попробуйте только выставить такое требование, и вы закроете рот сотням и тысячам рабочих, рабкоров, селькоров, желающих исправить наши недостатки, но не умеющих иногда правильно формулировать свои мысли. Это была бы могила, а не самокритика.
Икона патриотизма
Севастополь и раньше был иконой патриотизма, а уж после известных событий приобрел славу патриотической цитадели. Там любят Россию всею душою. И как же реагируют на критику? А вот, из свежего, с сохранением орфографии и пунктуации: «вам не надоело поливать грязью наш город?вы не патриотка, можно было и не писать, это по вашим комментам итак понятно. Не нравится наш город-чего ж вы тут? едьте на родину своих предков, а если остались здесь жить, то будьте добры уважать город и его жителей , большинство из которых , в отличии от вас -патриоты своего города!»
Прочтя этот комментарий, сразу вспомнил про… печку. Есть в русском языке такое приятное слово ‒ беспечный. По Далю, печа ‒ забота, попечение, усердное участие. Беспечный ни о чем не печется, не заботится. Как крыловская стрекоза накануне зимы ‒ печки нет, и горя мало, не замечает проблемы до поры.
Жалко человека, оставшегося без печки в мороз. Но это его выбор и его проблемы. А вот что делать, если беспечный так и норовит всех окружающих обеспечить ‒ тоже печек лишить? Новомодный беспечный патриотизм, не просто игнорирующий проблемы, но агрессивно нападающий на каждого, кто не согласен мириться с недостатками, опасен. Опасен для общества и для страны.
Скажу больше ‒ это вражеский, антироссийский «патриотизм». Логика его отображена на картинке вверху, и логика эта приводит только к катастрофе. Только тот, кто заинтересован в разрушении страны, может пресекать критику. Этот враг России не дает указывать на недостатки, не дает замечать их. И результатом деятельности этих «патриотов» может стать только, как замечал Сталин, могила.
Юрий Лобунов, Брянск
